Женщина, сидевшая перед ним, имела такой суровый вид, что ей пристало бы повести в бой целый полк морской пехоты. Кстати, в ее карьере случалось и такое. Теперь на Джо Констанцу была возложена еще более весомая ответственность.
— Говорите, перед нами космический корабль, пилотируемый разумными инопланетянами? — спросила она твердым, как алмазный резец, голосом. На ней был деловой голубой костюм, единственное украшение представляло собой бронзовую эмблему морской пехоты на лацкане — якорь на фоне земного шара.
— Да, космический корабль, — ответил Мартинсон.
— Он не отвечает на ваши послания?
— Нет, но…
— Кто позволил вам выходить на связь? — резко спросил третий участник разговора — субъект со стертой внешностью, с зализанными назад светлыми волосами, в очках без оправы, придававших ему совиный вид.
Нервно откашлявшись, Мартинсон ответил:
— Разрешение установить контакт дал доктор Оджилви, руководитель секции радиоастрономии Национального научного фонда. Они нас финансируют, поэтому…
— Но это вопрос национальной безопасности! — повысил голос зализанный.
— Скорее, глобальной, — поправил его Мартинсон.
Констанца и зализанный непонимающе уставились на него.
— Сегодня утром космический корабль сошел с юпитерианской орбиты, — сообщил Мартинсон.
— Он направляется сюда… — прошептала Констанца.
— Нет, — возразил Мартинсон. — Корабль выходит из Солнечной системы. — Не дав им облегченно перевести дух, он добавил: — Но нам передано сообщение.
Он вынул из кармана магнитофон.
Президент СШАМартинсон понимал, что волнуется отнюдь не потому, что находится в Белом доме. Виной тому было послание. Истолковав его советнику по национальной безопасности, он позволил отконвоировать себя наверх, в Овальный кабинет.
В жизни президент оказался не таким рослым, как на телеэкране, зато лицо с квадратной челюстью было сверхузнаваемым. В особенности «глаза-лазеры», разрекламированные прессой: они мгновенно впились в Мартинсона. Про себя он назвал президента «рентгеновский аппарат».
Правда, когда Мартинсон вторично изложил ситуацию, президент несколько смягчился.
— Выходит, эта штуковина нам не угрожает? — спросил он.
— Нисколько, сэр. Напротив, это редчайший шанс!
— Запустите еще раз пленку, — попросил президент.
Мартинсон надавил на кнопки магнитофона.
— Я сразу включу английскую часть, — предложил он. — Они передали одно и то же послание на сотне с лишним языков.
В кабинете зазвучал сочный, приятный баритон.
— Приветствуем англоязычных жителей Земли. Мы рады обнаружить разум во всех уголках Вселенной, где он только может существовать. Закончив исследование вашей планетной системы, мы покидаем ее, следуя дальше по своему маршруту. В знак уважения и доброй воли готовы ответить на один вопрос, предложенный вашей планетой. Задайте любой вопрос по своему усмотрению — и мы дадим на него исчерпывающий ответ. Но вопрос может быть всего один. У вас есть семь дней, чтобы выйти с нами на связь. После полуночи по Гринвичу седьмого дня ответа уже не последует.
Президент тяжело вздохнул и пробормотал:
— У них есть чувство юмора.
— Мистификация! — пробасил генерал авиации. — Все это придумали «яйцеголовые», чтобы выбить для себя побольше денег.
— Обидно слышать, — парировал Мартинсон с натянутой улыбкой.
— Ваши приемники тоже зафиксировали сообщение: оно прозвучало на широком диапазоне частот. Прикажите собственным специалистам проследить, откуда шла трансляция, — и вы сами убедитесь, что ее источник — инопланетный космический корабль.
Генерал скис.
— Значит, вы уверены, что это всерьез? — спросил президент.
— Да, сэр, уверен, — ответил Мартинсон. — Хотя верится в это с трудом.
— Неужели только один вопрос… — пробормотал советник президента по науке, чью лекцию Мартинсон однажды слушал в Массачусетском технологическом институте.
— Да, они ответят всего на один.
— Но почему? — спросила Констанца, нахмурив брови. — В чем тут фокус?
— Наверное, мы могли бы их спросить, почему они нас так ограничили, — предложил советник по науке.
— И исчерпать этим квоту? — возразил Мартинсон.
Президент посмотрел на советника по науке.
— Фил, сколько времени понадобится, чтобы добраться туда и установить непосредственный контакт с инопланетным кораблем?
Тот печально покачал лысой головой.
— Средств на отправку пилотируемой экспедиции мы не соберем и за десять лет. Даже автоматическая станция будет лететь к окрестностям Юпитера примерно два года.