Терпеливо помотав головой, он опять показал на пальцах: «двенадцать» и ткнул в себя.
— A-а. Тебе двенадцать лет. Понятно. И скольких салаг ты видел? — спросила она.
Он показал один палец и указал на нее.
— Правда? Ну ладно. Хочешь посмотреть прорыв?
Он с улыбкой кивнул. Орин нажала кнопку на цилиндрике, и на диске появилось крохотное изображение: черное покрывало космоса, по которому были разбросаны холодные булавочные головки — звезды. Затем экран захлестнули цветные волны; контуры созвездий исказились. Внезапно тьма треснула под напором желтого света и рассеялась, как хлопья сажи на ветру. Теперь на экране все стало желтым и красным. Бесчисленные спирали скручивались и раскручивались, с каждым мигом делаясь все замысловатее.
— Верхокосмос, — пояснила Орин. — Очень странно себя чувствуешь во время прорыва; по всему телу словно иголочки прыгают, а потом зависаешь над бездной, у которой нет дна… Одновременно тошнит и смех разбирает, а иногда кажется, будто прожила тысячу тысяч лет и так состарилась, что на все уже плевать…
Она умолкла — у нее не хватало слов. Ее раскинутые руки и ноги, ее дрожащая улыбка, ритм ее дыхания — все кричало: «Это было самое замечательное и ужасное переживание в моей жизни. Я больше ни за что не соглашусь это сделать и жду не дождусь следующего раза».
Видеозапись продолжалась. Красно-желтые спирали плотно-плотно сплелись между собой, и весь экран превратился в мерцающее оранжевое поле. Но вот спирали превратились в грубые карикатурные линии, изображение задрожало, покрылось мелкими подвижными трещинками вроде перевернутых молний, через которые проглядывал черный космос.
— Мы путешествовали почти неделю, но эту часть я сократила. В сущности, постоянно видишь одно и то же. А вот что было перед самым прибытием к вам. Вашу станцию найти сложно — она такая маленькая. Видишь, мы только с третьей попытки прорвались. Во-от. Нащупали.
Черное яйцо на красно-желтом фоне. Внутри яйца — ослепительно сияющая точка, вокруг которой обращался крохотный шарик. Сверху он голубой, посередине — зеленый, снизу — серо-рыжий.
— Это твоя планета, — сказала Орин. — Такая малюсенькая. Капитан сказал, что внутрь Волчьего Тайника можно засунуть миллион таких.
Каспар досмотрел запись. Корабль лег на орбиту вокруг шарика, который увеличился в размерах. Каспар никак не мог постичь, как может существовать планета в миллион раз больше Станции. Наверно, Орин не так поняла капитана.
Запись кончилась. Задорно ухмыльнувшись ему, Орин высказала желание посмотреть какой-нибудь игорный дом. Но у Каспара было другое предложение. Поскольку высказать его он не мог, он просто взял Орин за руку и повлек за собой.
Он провел ее по Маар-сквер и по извилистой улочке, пока они не подошли к приемной Фликки. Увидев их через витрину, Фликка Жестом пригласила войти.
— Да что ты! Сюда я не хочу! — опешила Орин. Каспар опять потянул ее за руку. — Нет, малыш, мне туда незачем. На моей совести нет ни одного греха.
Но Фликка сама раскрыла перед ними дверь:
— Я свободна и рада тебе служить, сестра.
— Простите, госпожа, мне не нужна исповедь. Просто мальчик за меня так решил, никак ему не втолкую.
— Это мой брат Каспар. Ты хочешь сказать, что уже исповедовалась?
— Нет, мне ни к чему исповедоваться. У молодых грехов немного, а мне всего пятнадцать. В рейсе я не грешила, мне нечего вспомнить.
— Сестра, — произнесла Фликка, обеспокоенно сдвинув брови, — исповедоваться совсем не то же самое, что сделать прическу. Исповедью лучше не пренебрегать. Тем более в первом рейсе.
— Но у меня на совести ничего нет! Говорю вам: я чиста!
Однако ее слегка сгорбленные плечи шептали о страхе.
Встревожившись по-настоящему, Каспар пристально уставился на сестру, пытаясь убедить ее не отпускать Орин.
— Я верю тебе, сестра. Но брат все-таки за тебя опасается. Твое дело, конечно, но может быть, все-таки зайдешь. Я тебя быстренько просканирую, чтобы снять все сомнения. Это займет всего несколько минут. К тому же если человек подвергался сканированию, ему потом легче будет исповедоваться. Всего одна-две минуты.
Каспар увидел, что Орин заколебалась. Насчет того, что предварительное сканирование якобы облегчает процесс, Фликка солгала, но девушка по своей неопытности не могла заподозрить подвох. Наконец Орин победила страх и кивнула в знак согласия.
Они вошли в приемную. Фликка держалась дружелюбно и спокойно; девушка немного расслабилась. Каспар не знал, уходить ему или нет. Ему было страшно, но он не хотел бросать Орин. Подавив в себе страх, он твердо решил остаться.