Чудесный сон так и не вернулся. Утреннее солнце согрело озябшее тело, стало даже жарковато. Леман с хрустом потянулся всем телом, окончательно разлепил веки и заморгал в растерянности — перед ним на корточках сидел Валентин.
— Ага?.. — только и выговорил Леман. — Я уже покойник?
Валентин сдержанно улыбнулся.
— Узнал? А мне говорили, что я здорово изменился.
— Не очень, — почти не соврал Леман. — Ну, загорел, конечно, здорово, да и одежда эта кожаная… На местного похож.
— А я и есть местный. Вот, сегодня с утра залез сюда, а мне и говорят: появился, мол, нездешний человек, спит. Я и решил посмотреть. Так и знал, что когда-нибудь встречу знакомого.
— Ты здесь живешь? — спросил Леман.
— Я нигде не живу. Я путешествую. Собственно, мне надо наверх…
— Ищешь связь с Базой?
— Когда-то искал, — кивнул Валентин. — А только нет здесь никакой связи с Базой и не будет.
Леман недоверчиво покачал головой.
— Тогда чего ради ты скалолазом заделался? От скуки, что ли?
— И это тоже, — усмехнулся Валентин, — хотя сейчас я не просто так, а с поручением. Я сват. На втором уступе нехватка молодых мужчин, вот я и хожу с известием: кто хочет переселиться, пусть поспешает. Девушки что надо, место тоже неплохое, хотя и не по мне: жарковато, и река чересчур шумит. Если я когда-нибудь осяду на одном уступе, то уж никак не ниже шестого. Да вот здесь хотя бы — чем не жизнь?
Вопрос был явно риторическим, но Леман решил все же выразить свое отношение к перспективам жизни на уступе — и выразил, отправив смачный плевок за кромку обрыва.
— Зря, — сказал Валентин. — Попадешь еще в кого-нибудь там, внизу. Зачем это тебе? А здешние увидят — могут и посоветовать не спать на краю, даром что ты новичок.
— Они уже поняли, откуда я? — Леман вытаращил глаза.
— Не считай их идиотами. Прекрасно поняли. Только их это не интересует.
— Если уже посоветовали — что, в самом деле попытаются спихнуть?
Валентин кивнул в ответ.
— Это подло — исподтишка! — прошипел Леман, сжимая кулаки.
— Подло быть такой скотиной, чтобы людям захотелось от тебя избавиться, — возразил Валентин. — И избавятся, не сомневайся, если, конечно, вовремя не удерешь. Сверхбдительности надолго не хватит, и надо же когда-нибудь спать.
Помолчали.
— Тут что, никаких законов нет? — без особой надежды спросил Леман.
— Абсолютно. Сам понимаешь, нет и принуждения. Зачем оно? Есть единственно возможный способ жизни на этих уступах, и он, поверь мне, охраняет получше любой полиции. Да ты сам подумай: разве закон, запрещающий, например, убийства, сработает там, где убить человека легче легкого? Будь здесь хотя бы один уступ шагов в пятьдесят шириной — тогда, конечно, другое дело… Да вот беда, — Валентин негромко засмеялся, — нет у нас таких. Ни одного.
— И все населены?
— Почему все? Есть опасные уступы, куда часто падают сверху ледяные глыбы. Там никто не живет, разве что летуны прилетают охотиться. Есть уступы, где невозможно защититься от ветра. Есть сколько угодно Сумрачных уступов, не освещаемых солнцем, правда, в нашем каньоне таких почти нет. Наконец, есть слишком узкие уступы, где трудно заниматься земледелием или промыслом.
— Там тоже никто не живет? — спросил Леман.
— Иногда селятся отшельники, — нехотя сказал Валентин. — Знаешь, есть такие… неуступчивые. Великие индивидуалисты, непризнанные гении, а то и попросту неисправимые склочники. Но их немного. Жить-то хочется, вот и живут. В одиночку. Только в одиночку у нас не особенно выживешь… ты уже понял, да? В конце концов они либо гибнут, либо возвращаются на какой-нибудь населенный уступ и пробуют начать сначала.
— А если и там проявят неуступчивость? — ухмыльнулся Леман, но ухмылка вышла растерянная.
— Или приспособятся, или уйдут снова. Кому охота бояться спать у края?
Леман облизнул пересохшие губы.
— Как же жить — без законов?
— Очень просто. Например, ты летун и изготовил себе крылья, то есть складной балансирный планер из перепонок птицекрылов, прутьев, нитей и горного воска. Или выменял на что-нибудь, это совершенно не важно. Планер — твой. Но если кто-нибудь попросит тебя одолжить его, чтобы навестить приятеля, живущего на той стороне каньона, а у тебя нет чрезвычайно веской причины для отказа, ты должен пойти ему навстречу и предоставить планер, иначе у просителя появится повод для обиды. Сам понимаешь, тех, кто живет с тобой на одном уступе, лучше не обижать…