— Точно так, ваша светлость, точно так, — усмехнулся он. — А вот как же это вышло, что дамочке столь благородного происхождения и воспитания так много ведомо о жизни и смерти Дика Турпина? С чего это вы уверены, ваша светлость, что Дик сплясал свою последнюю джигу не на этом дереве? — И старикан от души отвесил дубу здоровенный пинок.
— Ох! — воскликнуло дерево.
— Прямо в точку, — сказала леди Кэролин. Переложив хлыст в левую руку, она двумя пальцами правой извлекла из левого рукава редингота очищенный от коры и отполированный до блеска ореховый прутик; его деревянная плоть была изрезана цепочками таинственных символов, а на тонком конце, как ни странно, зеленели три нежных молодых листочка. Этим прутом она трижды ударила по стволу дуба, выкрикивая слова на неведомом языке.
Когда в сумерках отзвучало последнее эхо заклинаний, Джек Кинг исхитрился справиться с дрожью в коленях и вопросил:
— С вами все в порядке, ваша светлость?..
— Нет! — с досадой вскричала леди Кэролин, бросая на дубовое дерево кинжальные взгляды. Если б глаза и впрямь могли метать кинжалы, дуб наверняка обратился бы в подобие дикобраза. — Я ужасно разочарована! — Она уделила один кинжал старику. — Но возможно, ты беспокоишься о моем здравом смысле?
— Не поймите меня превратно, ваша светлость, нет-нет, я ничего такого не имею в виду… Но говорят, если находишься в компании с помешанным слишком долго, можно заразиться. Видите ли, прежде я никогда не слышал, чтобы дерево охало, да еще так натурально, вот я и решил спросить…
Было уже слишком темно, чтобы отличить хлыст от орехового прута, поэтому Джек Кинг так и не понял, чем именно она выбила у него шляпу из рук.
— Ты дурак! — возмутилась леди, очаровательная даже в своем гневе. — У тебя не хватило ума сообразить, в чем смысл моих действий, и ты решил, что я помешалась? Успокойся, я не сумасшедшая. Я просто ведьма.
— Ах, — сказал Джек Кинг. Он приложил палец к угреватому носу и дружески подмигнул. — В таком случае, ваша светлость, я вынужден просить у вас пардону и все такое, будьте добры и благодарю вас. — Он низко поклонился, нашарил на земле свою шляпу и дал деру со скоростью, которую трудно было заподозрить в человеке столь пожилого возраста и хилой комплекции.
Леди Кэролин топнула своей маленькой ножкой и пустила ему вслед очередь забористых эпитетов, совершенно не подобающих благородной даме. Если она и надеялась, что под градом подобных оскорблений любой мужчина устыдится настолько, что вернется назад, то практика доказала обратное. Единственным результатом полнозвучной тирады стал панический ужас гнедой кобылы, чья благодушная внешность оказалась не менее обманчивой, чем у старика: мгновенно развернувшись на задних копытах, она феноменальным галопом унеслась в темноту, оставив хозяйку в одиночестве и вне себя от злости. Лэди Кэролин яростно выкрикнула последнее ругательство, оскорбив всех лошадей разом, и обессиленно прислонилась к дубовому стволу, являя собой воплощение горечи и разочарования.
— Ну-ну, не все же НАСТОЛЬКО плохо, — сказало дерево. И с этими словами хрупкая фигурка в тунике из зеленой вуали, с кожей цвета осенних дубовых листьев, отделилась от ствола и изящно присела в поклоне.
— Ты здесь! — воскликнула леди Кэролин, роняя хлыст и с восторгом всплеснув руками; но ореховый прут она стиснула в кулаке еще сильнее. — Ты пришла!
Видение склонило головку и оглядело ее с головы до ног огромными, зелеными, слегка раскосыми глазами.
— Конечно, ведь ты призвала меня. Кора и нож острый, я могу лишиться жизни, если не появлюсь на зов!
— Тогда почему ты не явилась сразу? — рявкнула леди Кэролин, чей восторг немедля перешел в раздражение. — Почему ты заставила меня ждать так долго, не высунув даже кончика носа? Как ты посмела тянуть волынку?
— Я вовсе не тянула волынку, — недовольно промолвила дриада.
— Я откликнулась так быстро, как и положено… для дерева. Чувство времени формируется средой обитания, а когда обитаешь в сердцевине дуба…
Но леди Кэролин не интересовали объяснения.
— Клянусь небесами, ты выставила меня полоумной, да еще перед таким жлобом, как Джек Кинг, этот грошовый Мафусаил! По всей справедливости тебя следует выпороть, тварь! — И ведьма угрожающе воздела ореховый прут.
Прекрасно вылепленная, почти человеческая рука сделала небрежный жест… и леди Кэролин отчаянно вскрикнула, когда дубовый росток, пробившись из земли под ее юбками, ускорено устремился к небесам. Отважное молодое деревце рванулось вверх с таким энтузиазмом, словно питалось не солнечным, а звездным светом, и остановилось лишь тогда, когда вознесло свою ношу выше крон всех растущих в роще дубов.