Он улыбнулся в ответ.
— А где твоя мама и Эмма? — спросил я Лори.
— Поехали в похоронное бюро, — печально ответила Лори. — Договариваться о погребении. Они взяли твою машину. Мама нашла ключи у тебя в сумке.
Она заплакала. Эймос, когда я развязал его, обнял ее, утешая.
— Ты можешь объяснить, что с тобой случилось? Ну, когда мама и сестра уехали? — спросил я Лори.
— Ну… ко мне зашла одна очень любезная дама… она продавала мыло, духи, всякие домашние мелочи… Она назвала компанию, на которую работает, но я о такой никогда не слышала. И она меня спросила, не хочу ли я понюхать новые духи. Они замечательно пахли… удивительная смесь океанской свежести и лилий, а потом… потом вы меня окликнули, и я увидела связанного Эймоса… А что случилось? Я упала в обморок?
— Вообще-то… — начал я.
— Гм-м, мистер… гм-м… Фил… — прервал меня Эймос.
— Я доктор д’Амато, но друзья зовут меня Фил, а ты заслужил такое право.
— Спасибо, доктор д’Амато… извините, Фил. По-моему, нам не стоит здесь оставаться. Эти люди…
— О чем ты?
— О том, что мне не нравится свет в этом доме. Они убили моего отца, отравили Лори, и как знать, что еще они могли подложить…
— Ясно, я тебя понял, — проговорил я, вспоминая ферму Штольцфуса. Ферму Эймоса. Угли и пепел.
Я вопросительно взглянул на Лори.
— Я в полном порядке, — сказала она. — Но почему мы должны куда-то уходить?
— Давайте все же выйдем, — решил я. Мы с Эймосом вывели Лори на улицу. И первое, на что я обратил внимание: Сара и машина Мо, на которой мы приехали, исчезли.
А второе — обжигающий жар на затылке. Я подтолкнул Лори и Эймоса, перебежал с ними на противоположную сторону улицы и, прищурившись, обернулся к дому.
Из каждого окна вырывались яркие бело-голубые языки пламени, облизывая крышу и стены. Такого оттенка мне еще видеть не доводилось.
Лори испуганно вскрикнула. Эймос прижал ее к себе.
— Светлячки, — пробормотал он.
Дом сгорел дотла за несколько минут.
Мы стояли, онемев и дрожа, очень и очень долго.
До меня наконец дошло, что я тяжело дышу. Аллергическая реакция! Сара!
— Наверное, они увезли Сару, — продолжил я.
— Сару? — удивился Эймос, прижимая к себе еще всхлипывающую Лори.
— Сару Фишер, — пояснил я.
Лори и Эймос кивнули.
— Она была другом моего отца, — добавила Лори.
— Она моя сестра, — сказал Эймос.
— Что? — Я повернулся к нему. Лори отпрянула и тоже посмотрела на Эймоса, чье лицо как-то странно и мучительно исказилось от ненависти и жалости одновременно.
— Она покинула наш дом более десяти лет назад, — заговорил Эймос. — Я тогда был еще совсем маленьким. Сказала, что не в силах больше выносить путы нашего ordnung[4], мол, это все равно что согласиться быть дебилом до конца жизни. И она ушла из дома, начала учиться. Думаю, она связана с теми, кто убил моего отца и сжег дом Лори.
Я внезапно ощутил во рту вкус вчерашнего винограда — сладость, смешанную с удушающим дымом, — и меня замутило. Я сглотнул и сделал медленный глубокий вдох.
— Послушайте, — сказал я, — мне до сих пор не совсем ясно, что здесь происходит. Я приехал и нашел Лори без сознания, но ведь ты или кто угодно мог ей чего-то подмешать в апельсиновый сок. Дом только что сгорел, но и это может оказаться самым обычным поджогом — облитые бензином тряпки, как у нас в Нью-Йорке. — Правда, такого яростного пожара я еще никогда в жизни не видел.
Лори уставилась на меня, как на сумасшедшего.
— Да это же светлячки, мистер Фил, — сказал Эймос. — Это они начали пожар.
— Но как они могли так быстро поджечь дом?
— Их выводят специально, — пояснил Эймос. — И делают так, чтобы через час, день или неделю после того, как их поместят в лампу, они начали вырабатывать много тепла и вызвали пожар. Это то, что вы, ученые, — добавил он с плохо скрываемым презрением, — называете «генетическим выключателем». Настроенная таким образом менделевская лампа в нужный момент срабатывает и становится менделевской бомбой.
— Менделевской бомбой?
— Он ведь был генетиком? И ставил опыты на растениях гороха? А насекомые ничуть не сложнее — их легко разводить и отбирать.
— Да, Грегор Мендель… Так ты сказал, что твоя сестра Сара в этом замешана?
Он кивнул.
А я вспомнил разбитую лампу на полу ее кухни.
— Слушай, Эймос, извини за прошлое. Но ты можешь представить мне реальные доказательства? Например, тех же светлячков?