По иронии судьбы или фонетики, ее собственное имя начиналось с твердого звука «К», и большинство ровагов считало, что она является защитником — человеком, способным помочь им в борьбе с казса-торами.
Во время одного визита К’денри познакомил Кармелиту с черно-белым ровагом, который, как и она сама, был антропологом. В’сарт объяснил ей, что прежде буквы перед именами ровагов менялись в зависимости от того, в какой местности они жили (например, «В» превращалось в «Ф»), однако, когда казсаторы поработили их, различия постепенно стерлись.
— Мы больше не роваги, а что-то иное, — проговорил В’сарт. — Мы становимся такими, какими нас делают казсаторы — народом, существующим для их удобства. Наступит день, когда мы перестанем приносить им пользу. А значит, и существовать.
— Я сделаю все, чтобы этого не произошло! — пообещала Кармелита.
Довольно быстро она узнала, что среди своих соплеменников
К’денри является чем-то вроде легенды — храбрый мятежник, осмелившийся протестовать против судьбы, которая выпала на долю ровагов, борец за свободу. Сначала, представляя себе яростного бунтаря — которого можно без проблем засунуть в дорожную сумку, — Кармелита не могла удержаться от улыбки, однако довольно быстро поняла, что героизм никоим образом не связан с размерами.
Рассмотрев несколько возможностей вывезти К’денри с планеты и обнаружив недостатки каждой, Кармелита пришла к чрезвычайно неприятному выводу.
Как ни печально это осознавать, она не в состоянии справиться с задачей в одиночку. Последствия неудачи — не только для нее самой и К’денри, а для всей дипломатической миссии и для ровагов — могут оказаться слишком серьезными.
— Я должна поговорить с Перси Тремандом, — сказала она К’денри, когда они в очередной раз пробрались на чердак заброшенного завода. — Я просто не могу поступить иначе.
— Почему с Тремандом? — спросил К’денри и поморщился, демонстрируя свое отвращение. — Мне казалось, он тебе не нравится.
— Не нравится.
— Почему бы не попросить кого-нибудь еще помочь тебе — например, доктора Ли или Раунга?
— Я бы и сама остановила на них свой выбор, — призналась Кармелита, — но не имею права рисковать. А если вместо того, чтобы мне помочь, они пойдут и расскажут все Треманду? Тогда я уже ничего не смогу для вас сделать, потому что Треманд впадет в ярость. — Кармелита вздохнула. — И тут я его не виню. Наша экспедиция — его детище. И шанс прославиться в веках… А тут вдруг прихожу я и заявляю, что казсаторы им просто-напросто манипулируют.
К’денри помахал кончиком хвоста.
— Не можешь ли ты заручиться помощью Треманда, не объясняя ему, в какое незавидное положение он попал?
— Думаю, что смогу, — ответила Кармелита. — Будем рассчитывать на то, что его тщеславие победит высокомерие.
— Надеюсь, ты не ошибаешься, — с сомнением проговорил К’денри.
— Я не имею права ошибиться, — тяжело вздохнув, ответила Кармелита.
— Мистер Треманд! — позвала Кармелита и постучала в дверь комнаты, отведенной под офис главы дипломатической миссии. — Могу я поговорить с вами наедине?
Готовясь к разговору, она позаботилась о том, чтобы хорошенько выспаться. Затем подождала, когда коллеги отправятся разбирать и паковать образцы для отправки на корабль.
— Чем могу быть полезен, Ортис?
Его голос и весь вид излучали нетерпение. Что бы Кармелита о нем ни думала, он работал не меньше, а возможно, и больше всех остальных членов экспедиции.
— Мне нужно поговорить с вами наедине, — сказала она и вошла в офис, не обращая внимания на то, что Треманд ее не пригласил.
Когда она закрывала дверь, замерцал статический защитный экран.
— Слушаю вас. — Теперь нетерпение в голосе Треманда смешивалось с изумлением.
— У меня возникла проблема, — сказала она робким голосом — так полагается обращаться к человеку, стоящему на верхней ступеньке иерархической лестницы, — и я не могу справиться с ней самостоятельно. Мне нужна ваша помощь.
Прежде чем он успел сказать что-нибудь обидное и поколебать ее решимость, Кармелита поставила на стол магнитофон.
— У меня имеются свидетельства заговора, который может оказаться самым крупным в истории человечества, — проговорила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал неуверенно, — однако я не в состоянии решить проблему сама.
На короткое мгновение она испугалась, что Треманд отмахнется от нее, как он это делал раньше, но, похоже, в ее настойчивости появилось что-то новое — возможно, напряженность, которой ее заразил К’денри, — и Треманд на сей раз отнесся к ее словам серьезно.