ЧТО ПРЕДПРИНЯЛ ДИКИНСОН? и К ЧЕМУ ПРИВЕЛИ ЕГО ДЕЙСТВИЯ?
Ждем ваших ответов до 20 декабря 2000 года.
Удачи!
Николай Ютанов:
«ПРЕКРАСНЫЕ ЛЮДИ И ОТЛИЧНЫЕ КНИГИ»
Мы продолжаем знакомить читателей с планами и проблемами издательств, выпускающих фантастику. Слово — директору «Terra Fan-tastica», одного из первых издательств в стране, профессионально занявшихся выпуском фантастической литературы.
— Николай, так случилось, что вы совмещаете две ипостаси: писателя и издателя. Но те, кто внимательно следит за эволюцией вашего творчества, а равно и за деятельностью «Terra Fantastica», считают, что издатель сильно помешал писателю, и наоборот. Это правда или злопыхательство?
— Я очень небыстрый писатель. Все, что пишется, пишется годами. При этом, естественно, никакого дохода… Вот и приходится зарабатывать на марсельский бублик со сметаной. Это может показаться диким, но недописанный роман уже пошел на третий год работы.
— Так все же, кем вы себя считаете — писателем, который кормится книгоизданием, или же издателем, время от времени ностальгически вздыхающим о славных добрых (или темных и злых) временах, когда каждая публикация была праздником жизни?
— Издателем. Я считаю, что профессионально занимаюсь масскуль-том. Равно как и зона литературного эксперимента (или, как ее выспренно называют, Высокая литература), так и масскульт расслаивается на откровенную макулатуру, шлак, «деревянную прозу», литературу, как прием, спинномозговые тексты, зону роста и собственно живую прозу. Ради двух последних кругов литературы мы и работаем. При этом не принципиально — к литературному эксперименту или к конвейеру это относится. По прежним временам я, действительно, вздыхаю. И ностальгически. Потому что там остались люди, с которыми я не смогу больше поговорить: Борис Штерн, Сергей Александрович Снегов, Аркадий Натанович… Ну а «Золотой век», с моей точки зрения, всегда находится в начале системы координат по Зельдовичу-Новикову: на точке Ю, то есть на настоящий момент. И книги новые пишу. Как показывает опыт, раз в пять лет у меня что-то издается. Ну, а попаду ли я в «боевые списки», писатели и читатели (у каждого список свой) решат сами. Без меня.
— Что ж, с издателя и спрос другой, по всей, так сказать, строгости… Автор отвечает за свой текст только перед самим собой, а вот тот, кто его тиражирует, по идее, должен нести большую ответственность не только за качество продукта, но и за последствия его воздействия на широкие читательские массы. Послужной список «TF» тех лет вызывает уважение — откровенного хлама практически нет. Но, может, именно это интеллигентское чистоплюйство, отягощенное питерской гордыней, и привело к некоторому вашему застою в издательском процессе?
— Изначально «TF» установила внутреннюю планку: издаваемые книги должны быть не хуже, чем на твердую «тройку». Собственно, определение этой «тройки» и дает уровень качества книжного конвейера, а соответственно, уровень читательской любви. В начале 90-х действительно ходила издательская формула: цветная обложка, а внутри чистый бред. Издавалось немереное число любительских переводов (это не оценка — они так и назывались ФЛП). Я бы это интерпретировал так: «фантастически любительский перевод». Было очень большое число воинствующих апологетов ФЛП. Книги пеклись за один день. «Издатели» либо никогда не слышали слова «корректор», либо вычитывали все сами. Все вековые традиции русского книгоиздания были отправлены в канализацию. В одном из бесчисленных «амберных» переводов принц Корвин умирал «далеко-далеко на перемотке», а у принца Корума запрашивали «Каково житие твое, благий Корум?» Это не редакторский «бармаллярий», это взято из ИЗДАННЫХ книг… Так что — да: чистоплюйство и гордыня, воплощенные в книгах без ошибок (в рамках нормы ГОСТа, в тех книгах, которые нравились НАМ САМИМ). Ну а доходы… Можно вспомнить Лоутона Льюиса Бэрдока: «Взгляните правде в глаза: если бы преступления себя не окупали, преступников можно было бы пересчитать по пальцам»… Мы всегда проигрывали в деньгах пиратам-Ьооканьерам (в терминологии Силверберга), бесплатным переводам и самопальным макетировщикам. Но, как говорила блистательная Фаина Раневская: «Деньги кончатся, позор останется».
— Все это очень благородно, но, сохранив свою издательскую лилейность, вы тогда уступили поле деятельности прагматикам от книжного бизнеса. Издавая книги, которые нравились вам самим, вы естественным путем опередили количество «единокнижников», так сказать… Мне почему-то кажется, что «TF» в те годы стала своего рода шахтерской канарейкой, вехой, поворотным пунктом отечественного книгоиздания — не тогда ли резко упали тиражи книг вообще, а хороших — в частности? Тем не менее вам удалось выжить. За счет чего?