Пор-р-рядочек! Ну-с, теперь можно и гульнуть слегка, отпраздновать. Пока иду по бесконечному санузлу к двери, ведущей в гостиную, взгляд цепляется за унитаз. Сложная ассоциация выводит меня ни больше, ни меньше на Ваню Колдуна. Достаю мобильный, набираю его номер. Ваня отзывается, он все еще живой.
— Привет, — говорю, — Колдун.
— Ох, ну, как у тебя дела?
— У меня отлично. И у тебя, кстати, тоже.
— Ой, правда?! Не может быть!
Как ребенок, право слово.
— Слушай, Ваня, — говорю. — Ты драконьей кровью уже натерся?
— Да нет еще… — Колдун сопит и мнется.
— И очень хорошо, что нет. Спусти ее в унитаз.
— Она что, испортилась уже? — расстраивается жадный Ваня.
— Она такая с самого начала была. Видишь ли, Колдун, я ее отравил.
— Чего-о?! Как?! За… За… Зачем?!
— Да не люблю я бандитов. Ну, будь здоров.
Колдун что-то умоляюще кричит в трубку, но я отключаюсь.
На душе наконец-то легко, светло, и ничто меня не беспокоит.
В прихожей висит большое зеркало, и, прежде чем выйти из номера, я зачем-то гляжусь в него.
Ну, хороши глаза! Совершенно эльфийские.
Глаза абсолютно свободного человека.
Литературный портрет
Евгений Харитонов
Мастер провокаций
Возможно, что заголовок получился вызывающий и отчасти смахивающий на ярлык. Однако читатели, наблюдающие за творческой эволюцией Олега Дивова и следящие за жаркими дискуссиями вокруг его последних книг, поймут, что критик не слишком преувеличил, озаглавив таким образом литературный портрет московского фантаста.
Больше всего он похож на рок-тусовщика или, на худой конец, «героя асфальта». Волосы — до плеч. Любимый цвет — черный: черная куртка, черные джинсы, черные «козаки». Темные очки. Ироничная полуулыбка. Словом, типичная маска образованного скептика. Этакий ироничный интеллектуал, знающий себе цену. А если верить его текстам, то он знает и то, что такое Настоящий Мужчина, каких женщин тот должен любить, какие ценности (духовные и материальные) отстаивать.
Доброжелателен, но умеет держать дистанцию. Даже с друзьями. Даже за рюмкой. Общителен, но аристократически сдержан, больше предпочитает слушать и наблюдать. Его литературные и философские предпочтения — лишь в намеках и полунамеках. Кажется, они не вполне ясны и ему самому, пребывая где-то на уровне интуиции.
Его поколение было вскормлено западной рок-музыкой 70-х и родимой подпольной рок-культурой 80-х, фантастикой Стругацких, но и Ефремова, оно успело с пионерским галстуком и комсомольским значком вдохнуть смутные идеалы социалистической империи, наплевать на них с высокой колокольни, чтобы затем не поверить в еще более смутную концепцию недореформенной недокапиталистической России. Поколение, затерявшееся меж трех эпох.
В книгах «поколения пограничников» удивительным образом сожительствуют незамутненноромантический максимализм и интеллигентско-постсоветский цинизм. Их то и дело бросает от абсолютного отрицания социального детерминизма (а вместе с ним и Государства как персонажа) к апологии Порядка, они то попадают в замысловатые мифопоэтические тенета и демиургические игры, то вдруг вступают в столь тесные связи с объективной реальностью, что начинают высказываться с газетно-публицистической прямолинейностью.
В романах Олега Дивова наиболее отчетливо проявлен интерес российской фантастики рубежа веков к Структурам. Его герой — человек внутри Структуры (даже если это стая). В поле художественных интересов фантаста психология представителей профессиональных (клановых, цеховых, etc.) компаний. В конечном итоге, Олег Дивов олицетворяет в нашей НФ-прозе тоску по упорядоченному миру.
В фантастическом пространстве он материализовался самостоятельно. В смысле — сам по себе, не из фэновской среды. До 1998 года он вообще старательно избегал сближения с «тусовкой». Да и сегодня О.Дивов редкий гость на всевозможных конах, фестивалях и конгрессах своего цеха. Может быть, поэтому его довольно долго игнорировала жанровая критика и жюри фантастических премий. Только после выхода «Выбраковки» Олег Дивов оказался в центре критического внимания. В течение прошлого года он был отмечен призом «Бастион-2000» от одноименной литературно-философской группы (Москва), призом фестиваля «Звездный мост-2000» (Харьков), премией «Фанкон-2000» (Одесса). Но самая экзотическая в этом «послужном» списке — премия Харьковского университета внутренних дел, врученная московскому литератору… за точность в отображении деятельности спецслужб и создание позитивного образа их работников!