В отличие от обычного среднего копа, для которого все эти премудрости кажутся чем-то вроде египетских иероглифов, я неплохо разбирался в расчетах. Грабитель был умен и осмотрителен, использовал для своих махинаций специальные приборы захвата частот системного уровня, чтобы создать собственную линию связи. Хинмены не смогли бы разоблачить его, даже если бы от этого зависела их жизнь. Но применив стародавние знания, полученные еще подростком в возрасте Тима, и собрав в кулак железную решимость человека, привыкшего всю жизнь отделять зерна от плевел, я все-таки сцапал Джада Талли.
Но тут ситуация неожиданно усложнилась. Джад был любителем виртуальных игр, каковое занятие в глазах среднего лунарита равнялось вольной борьбе в грязи голышом, а кроме того, посещал места, куда можно попасть, только преодолев кучу подземных ходов и лабиринтов, сооруженных достойными представителями преступного мира. Это, разумеется, подвело меня к блестящему выводу о том, что Талли отнюдь не тот, за кого себя выдает. У городского служителя закона, не привыкшего ко всяким тонкостям, как пить дать, не найдется в запасе уловки, чтобы выманить удостоверение личности у мошенника. Как-то я — по чистой случайности, разумеется — проходил через одну из ферм-тоннелей, где работал Талли, и, ловко сыграв на своей прославленной неуклюжести, споткнулся и сбил его шляпу. Правда, тут же вернул с пространными извинениями, а по пути успел прихватить пару-тройку наскоро похищенных волосков.
Позже, после анализа ДНК, я понял, что нажил не только проблемы, но и вечную головную боль. Человек, называвший себя Джадом Талли, на самом деле оказался Эпсоном Детвайлером Третьим, главой Строгих Отцов — шайки террористов, провозгласивших исконное превосходство мужского пола и совершивших несколько неудачных покушений на всемирно известных лидеров, имевших несчастье родиться женщинами. При этом погибли посторонние люди, случайно оказавшиеся на месте преступления. Детвайлера разыскивали не только миротворцы ООН, но и дюжина базировавшихся на Земле полицейских агентств, а он, оказывается, отсиживался тут, в Идене.
Детвайлера поместили в самую дальнюю и надежную камеру. Войдя, я увидел, что он, сидя на нарах, прилежно работает над каким-то очередным женоненавистническим манифестом или чем-то в таком же роде. Он скорчился над слейтом, который вывернул бы мне все пальцы, вздумай я использовать его в качестве пишущего устройства. Лишь однажды я сделал роковую ошибку, спросив этого типа, чем он занимается. Урок пошел мне впрок.
Заключенный поднял голову и улыбнулся:
— Добрый день, констебль.
Улыбка Детвайлера всегда чертовски нервировала меня. Он улыбался так, словно это я находился по другую сторону решетки. В довершение моего унижения, природа отпустила ему то, на что поскупилась для меня: рост, стать, красоту и чисто мужскую самоуверенность настоящего экранного героя. Шесть человек с трудом сумели скрутить его… то есть, если быть точным, пятеро здоровенных фермеров навалились на одного преступника, пока я стоял чуть в стороне и давал полезные советы. Наконец они смогли усмирить злоумышленника настолько, чтобы я выступил вперед и надел на него наручники.
— Как поживаете? — довольно равнодушно буркнул я, скорее для проформы, чем желая услышать ответ. Довольно и того, что я кормил и поил его почти три недели, поскольку миротворцы по какой-то причине не явились за ним на последнем шаттле и не желали предпринять специальную поездку. Его следовало содержать не в моей кутузке, а в тюрьме, оборудованной всеми необходимыми средствами безопасности, а мне до чертиков надоело держать бешеного пса в конуре, предназначенной для безвредных щенят.
— Неплохо, если учесть несправедливость столь гнусного обращения со мной. Ну что, прибыло наконец достойное сопровождение, чтобы вывести меня отсюда?
— Прибыло. Проведете ночь здесь, а утром вас переведут на борт «Макдевитта», чтобы препроводить в Тихо. Оттуда вас переведут…
— Ну же, шериф! Уберите свои чертовы ноги!
От неожиданности я дернулся, обернулся и врезался в решетку. С головой уйдя в беседу, я не заметил приближения Джинни Олдейб, надвинувшейся на меня с тряпкой и ведром. По какой-то неизвестной причине она решила вымыть именно то место, где я стоял.
— Вы что, не можете подождать минуту? — вознегодовал я, отступив от решетки и потирая ушибленное плечо.