Проблема, так расстроившая Эли, заслуживала три балла из десяти возможных по шкале несчастий Эндрюса. Компьютер, управлявший машиной, пакующей выращенные на ферме свежие овощи, спятил и дал команду заворачивать отдельно каждый маленький предмет, вроде крошечных помидорчиков и ягод, и втискивать большие, типа арбузов и тыкв, в узкие неудобные лотки. Арбузы давились, тыквы трескались.
Жители Идена — настоящие волшебники своего дела. Под их руками даже сухая былинка зацветет. Они приноровились снимать урожай каждые две недели к очередному прилету шаттла, они готовы работать весь день, укладывать продукцию весь вечер, грузить в корабль ящики с овощами и фруктами, которые охотно раскупаются ресторанами по всей Луне. На доходы от торговли и живет поселение.
Было уже почти без десяти восемь, когда я наконец докопался до причины. Дело оказалось не в сбое программы, а в каком-то наглом насекомом, закоротившем электрическую цепь. К сожалению, я опоздал к прибытию шаттла. Оставалось надеяться, что миротворцы, явившиеся за Детвайлером, ждут меня в полицейском участке. А меня ожидает не слишком большой нагоняй.
— Простите, что опоздал, — выпалил я с порога. — Случилось нечто…
И тут я осекся, поняв, что Эпсон Детвайлер восседает в моем кресле, удобно устроившись и, по-видимому, от души радуясь моему приходу.
— Что вы здесь делаете? — завопил я, потянувшись к оружию, но прежде чем пальцы успели схватить рукоять парализатора, что-то холодное и твердое прижалось к затылку чуть повыше уха.
Я замер, судорожно сглотнул, медленно повернулся и узрел невероятно большую и смертельно опасную на вид винтовку, направленную мне в голову. Находилась она в руках столь же громадного и смертельно опасного на вид миротворца в черном военном панцире.
— Так-так-так, констебль, — весело окликнул Детвайлер. — Похоже, ситуация несколько изменилась.
Я снова повернулся к нему, мучительно пытаясь решить две глобальные задачи: как выбраться из этой передряги и при этом не надуть в штаны при мысли о том, сколь велика и неприятна эта самая передряга.
— Значит вы… э-э-э… собираетесь сбежать? — осведомился я, пытаясь не показаться чересчур удивленным или встревоженным.
— Совершенно верно. В свое время.
— Умоляю, не стесняйтесь и не позволяйте мне остановить вас, — пробормотал я. Лучше уж пусть убираются с Идена, чем устроят побоище, в котором пострадают невинные. Полицейские тоже люди, знаете ли.
— Не волнуйтесь, не позволю, — заверил Детвайлер со смешком. — Но прежде следует закончить одно дельце. Пойдемте, констебль. Мне нужна ваша помощь.
Видя, что я не двигаюсь с места, миротворец угрожающе рявкнул, подталкивая меня в спину стволом ружья:
— Шевелись, кому сказано!
Я пошевелился — и уже через секунду оказался лицом к лицу со сбежавшим заключенным. Тот подтолкнул ко мне телефонный аппарат:
— Свяжитесь со старейшинами. Мне необходимо, чтобы по меньшей мере трое из них оказались здесь.
Похоже, дело совсем плохо.
— Зачем?
— Постараюсь убедить их, чтобы они, в свою очередь, уговорили отцов церкви перевести все средства, собранные на расширение здешнего поселения, на мой счет. Борьба за спасение человечества от вонючего болота женского господства стоит немалых денег.
— Требуете заманить сюда старейшин, чтобы взять их в заложники? — в ужасе пролепетал я.
Детвайлер покачал головой.
— Они и без того заложники. Я завладел шаттлом и вашей миленькой радиорубкой. В моем распоряжении два вооруженных до зубов солдата, а у вас ничего, кроме жалкого парализатора, не имеется. Либо попросите их добром, либо я велю применить силу.
Я гордо выпрямился во весь небольшой рост:
— Пошел к черту.
Бывший заключенный растянул губы в улыбке, встал, вытащил из внутреннего кармана куртки пистолет и что было сил треснул им меня по физиономии. Когда зрение снова вернулось ко мне, я увидел его сияющее лицо.
— Я, не задумываясь, сделаю с каждым из них то же самое, если вы не уломаете старейшин явиться сюда добровольно.
Его хорошее настроение, очевидно, вмиг испарилось, потому что он приставил к моему лбу ствол пистолета.
— Кроме того, я буду крайне недоволен вами, констебль. Все ясно?
Чувствуя себя настоящим Иудой, я прошептал:
— Сейчас позвоню.
— Верное решение, констебль.