Но Джинни вместо ответа стиснула извивавшегося и сыплющего ругательствами Детвайлера.
— Я сломаю его чертову шею.
— Стреляйте! — бушевал Детвайлер.
— Слушайте, парни, — окликнула мисс Олдейб, — если немедленно не бросите оружие, у вас его отберут. Со всеми последствиями.
— Да ну? — ухмыльнулся тот, что справа. — Даю три секунды, чтобы отпустить его! Считаю! Раз!
— Я вас предупреждала, — вздохнула она с притворной грустью, глядя куда-то за его плечо.
— Нас не проведешь! Два!
Он прицелился.
Музыка вдруг смолкла, и дюжина мрачных, насупленных, босых лунаритов, незаметно подкравшихся сзади, пустила в ход свои мускулистые натруженные руки. Никакого насилия, драк и потасовок: просто террористов обезоружили, сняли защитные костюмы и даже одежду с такой же небрежной ловкостью, словно ощипывали птицу. Прошло меньше минуты, и «миротворцы» оказались голыми, связанными веревками по рукам и ногам.
— Шериф, — позвала Джинни, любуясь происходящим, — не будете ли вы столь любезны надеть наручники на этого извивающегося червя. Тогда я наконец смогу освободить руки.
— Немедленно!
Я подвинулся ближе к Детвайлеру.
— Вижу, как приземляются два корабля! — заорал Тим из монитора. — Что мне делать?
Я вопросительно воззрился на моего заместителя, после того как, разумеется, сковал запястья террориста. Предводитель вопил и брыкался, когда я схватил его за сломанную руку. Но это меня не остановило. Для пущей надежности я надел на него две пары наручников.
— Уберите «Макдевитт» из шлюза, — ответила Олдейб. — Дистанционное управление еще работает. Кстати, малыш, ты это здорово придумал — позвать на помощь соседей и попросить, чтобы они зашли сзади через грузовой отсек.
Она толкнула Детвайлера на пол, отступила и, насмешливо прищурившись, наблюдала, как он беспомощно дергается, пытаясь освободиться.
— Вот уж не думала, что вы накинетесь на старину Эпси как раз в нужную минуту.
Меня отчего-то затошнило. И голова закружилась.
— Так, значит, у вас не было никакого плана?
— Естественно! И все прекрасно сработало, верно?
— Но это безумие!
— Второго такого льстеца, как вы, еще поискать, шериф, — расплылась в улыбке мисс Олдейб.
Десять минут спустя в отсеке яблоку было негде упасть. Шум стоял невероятный. Тут толпились десятка два миротворцев в полном боевом облачении и еще больше стояли у второго корабля. Я заметил, что каждый отдавал честь Джинни Олдейб, а их главный, разрисованный татуировками свирепый гигант маори с нашивками полковника, по малейшему ее кивку готов был рвануть хоть на край света.
Отовсюду сбегались лунариты. Они привели Мэтью Хинмена, со слезами обнявшего свою дорогую Ли, немного растрепанную и в синяках, но живую и здоровую. Она объяснила, что внезапный отзыв «Макдевитта» спас ее от участи куда худшей.
Мы с Тимом отошли в сторонку, почтительно наблюдая, как профи берут ситуацию под контроль. Я подтолкнул парнишку в бок.
— А все-таки мы молодцы, верно?
Тим кивнул и конфузливо улыбнулся.
— Похоже, что так, Джон.
— Я горжусь тобой, сынок.
Слово «сынок» будто прозвучало неким таинственным сигналом: откуда-то появились Джебедия и Марта Во и ринулись прямо к нам. Тим мгновенно побледнел. Я похлопал его по коленке и встал.
— Констебль, — пробормотал Джебедия с сухим кивком, стараясь не встретиться со мной взглядом.
— Послушайте, люди добрые, — вмешался я, прежде чем он успел снова открыть рот, — ваш мальчик спас это милое местечко от взрыва, который бы не оставил здесь камня на камне. Он сумел сделать это, потому что умен, сообразителен и обладает нестандартным мышлением. Признаю, он не идеал истинного лунарита, но, возможно, лучший и честнейший иденит, который когда-либо появлялся здесь. Если вы по-прежнему собираетесь вытурить его из дома, я сам его усыновлю. И пусть старейшины не воображают, будто смогут депортировать его! Я сделаю Тима своим заместителем. Парень остается здесь, и знайте, что он любит вас и это поселение куда больше, чем вы когда-либо его любили, и куда сильнее, чем вы того заслуживаете!
Родители Тима внимали моей тираде в полном молчании.
— Генерал Линкольн уже говорила с нами, констебль, — тихо ответила Марта, когда я замолчал.
— Генерал… кто?!
— Она рассказала о том, что совершил наш сын. Теперь мы понимаем, как ужасно согрешили против него. И просим разрешения поговорить с ним наедине, чтобы вымолить прощение. Пожалуйста.