Билл недоверчиво молчал, и мне пришлось продолжить:
— Я проверил таблицы смертности: ребенок, который родится сегодня, имеет почти двухпроцентный шанс дожить до ста двух лет. И все, кому выпадет этот шанс, умрут вместе двенадцатого ноября две тысячи сто двадцать второго года. Вот что дает пик на графике дней смерти для прошлого года.
— Я тебе не верю.
— Погоди и поймешь. Сигнал начнет усиливаться с каждым годом. Ребенок, родившийся через десять лет, должен будет дожить всего до девяноста, чтобы увидеть конец света. А на такую продолжительность жизни могут рассчитывать более четверти всего населения Земли. Как вы собираетесь скрыть это, если у четверти новорожденных день смерти двенадцатого ноября?
Боб уставился на мой отчет, потом перевел взгляд на меня, но продолжал молчать. Я встал и нагнулся к нему через стол.
— Совершенно очевидно, что Краусс, Чуань и Косник пришли к такому же выводу, — сказал я.
— И поэтому покончили с собой?
Я посмотрел мимо Боба в окно, где ветер колыхал шелковые травы прерии.
— Мы все заложники судьбы, обреченные умереть в день своей смерти. Но я верю, что сообщение чтарри содержит ключ к освобождению из этой темницы. Косник действительно расшифровал сообщение чтарри и нашел способ избежать предсказанных дней смерти. Но для проверки своей теории ему требовались добровольцы. И потому он уговорил Чуаня и Краусса проделать страшный трюк — проверить, смогут ли они умереть не в день своей смерти. Они знали, что именно поставлено на карту. Быть может, они шли на самопожертвование, чтобы доказать: конца света можно избежать. Или в глубине души верили, что умереть не в предсказанный день смерти невозможно. Этого мы никогда не узнаем. Но их смерть доказывает: Косник оказался прав. Конец, предсказанный сообщениями о днях смерти, не фатален.
Боб покачал головой.
— Ерунда. Косник был статистиком. Так каким образом ему удалось декодировать сообщение чтарри, над которым тщетно бились все наши лингвисты?
— Да потому что Косник догадался, кто такие чтарри и откуда они! «Я есмь вы». «Они суть мы». Нет, Косник не собирался вернуться в ряды фейнменистов, но их идеи подсказали ему отгадку главной тайны чтарри. Они — это мы. Наши потомки из невообразимо далекого будущего, эволюционировавшие до неузнаваемости, настолько отличные от нас, что взаимный контакт невозможен. И самое их существование доказывает: конец света не неизбежен. Мы найдем способ избегать наших дней смерти, если сумеем декодировать их сообщение.
2026 год.
Моим днем смерти было восемнадцатое июля. В этом году, как и в прошлые три года, я провел его, катаясь на яхте по озеру Мичиган. Естественно, подобно всем людям, я теперь понятия не имею, в какой день мне предстоит умереть.
Значит ли это, что конец света все-таки не наступит двенадцатого ноября две тысячи сто двадцать второго года? Не знаю. Это вопрос для ученых и философов. Зато я знаю, что умру в тот или иной день в том или ином году, известные только Богу. И меня это вполне устраивает.
Robert J. Sherrer, "Happy Deathday", 2001 г.
Перевела с английского Ирина ГУРОВА
Нэнси Кресс
КОМПЬЮТЕРНЫЙ ВИРУС
Иллюстрация Алексея Филиппова
Удрал! — крикнул кто-то, скорее всего, наладчик, хотя позже Мактаггерт так и не сумел вспомнить, кто заговорил первым.
— Пусто!
— Не может быть! — крикнул еще кто-то, и вся комната заходила ходуном, взорвалась энергией, которой не находилось выхода. Безысходный бег на месте.
— Так нельзя! — пролепетала Эли и тут же пожалела о своих словах. Суровый, безжалостный взгляд невестки Касси заставил ее поежиться.
— А как можно, Эли? — спросила Касси. — Ну-ка, расскажи.
— Извини. Я просто хотела сказать, что… Как бы ты ни любила Влада, родным со временем обязательно становится легче. То есть не легче, но спокойнее, что ли… Не можешь же ты замуровать здесь себя и детей, Касс! Для них это нехорошо. Потом им будет боязно выйти в настоящую жизнь.
— Хотелось бы на это надеяться, — отозвалась Касси. — Для их же блага. А теперь позволь, я покажу тебе замок.
Несмотря на ироничный тон невестки, Эли стало не по себе. «Замок» — какое подходящее слово! Или крепость, форт, бастион… Эли здесь очень не нравилось. И Владу не понравилось бы. Но Касси полагалась на эту отгораживавшую ее от мира громадину, высасывавшую из нее без остатка все деньги, вплоть до еще не полученных доходов от патентов, в итоге стоивших Владу жизни.
— Это кухня, — отрекомендовала Касси. — Дом, у нас есть молоко?
— Есть, — ответил безразличный голос. Хорошо хоть, что Касси не нарекла Дом человеческим именем и не ассоциирует его с каким-нибудь образом-призраком. К счастью, экран оставался пуст. — Одна упаковка соевого молока и одна коровьего на третьей полке.
— Он умеет читать этикетки! — похвасталась Касси. — Дом, сколько таблеток от аллергии для Донни осталось в аптечке ванной комнаты?
— Шестьдесят штук, — ответил Дом. — Прописано в три раза больше.
— У Донни аллергия на амброзию, а сейчас как раз середина августа, — объяснила Касси.
— Вряд ли он унюхает аромат амброзии, находясь в этом мавзолее, — отмахнулась Эли и тут же пожалела о своей невыдержанности. Но Касси и ухом не повела. Она продолжала экскурсию по экзотическому жилищу, бесстрастно вещая ровным, чужим голосом, вошедшим у нее в привычку после смерти Влада.
— Все домашние приборы связаны с Домом по радиочастотам. Тем же способом Дом выходит в интернет. Электричество вырабатывает генератор. Он находится в подвале и питается геотермальной энергией; там уже установлен емкий аккумулятор. То есть генераторов два, один из них резервный. Но мне не хочется расходовать энергию, запасенную аккумулятором, — понятно, почему.
Как раз это Эли не было понятно. Заметив ее недоумение, Касси объяснила:
— Генераторы надежнее аккумуляторов.
— Вот как?
— К Дому подведены только волоконно-оптические кабели, необходимые для компьютеров. Если их перережут, наша жизнедеятельность не окажется под угрозой.
«Кто их вам перережет?» — хотела спросить Эли, но ответ был ей заранее известен. Совершенно бессмысленный ответ. Влада убили свихнутые борцы за экологию, разъяренные противоречивостью его работы. Но теперь, когда его не стало, Касси с детьми нечего было опасаться. Однако Эли смолчала, послушно бредя за Касси через гостиную, спальни, по коридорам. Повсюду, даже в коридорах, имелись экраны для общения с Домом; многочисленные датчики в потолке были обязаны моментально засечь и идентифицировать незваных гостей. Эли в первую же минуту пришлось сунуть в карман приборчик-излучатель, иначе Дом мог бы… Что именно готовил вторгшемуся недругу всесильный Дом? Она боялась спросить об этом.
— Идем вниз, — позвала Касси и, открыв закодированную (конечно же!) дверь, стала спускаться по длинной лестнице. — В компьютере применены объемные лазерные микропроцессоры с оптическими транзисторами. Он способен производить до двухсот триллионов операций в секунду.
Эли вздрогнула.
— Зачем тебе такая колоссальная мощность?
— Сейчас увидишь. — Они приблизились к очередной двери — на сей раз, судя по виду, бронированной. — Открыть!
Дверь повиновалась. За ней, в помещении без окон, располагалась полностью оборудованная генетическая лаборатория.
— Нет, Касси! Неужели ты собираешься здесь работать?