— Да, собираюсь. На прошлой неделе я уволилась из «Мед-Джин». Теперь я консультант.
Эли озадаченно разглядывала лабораторию — странное сочетание новеньких сверкающих приборов и старого хлама из Домашней мастерской Влада. Его холодильник, его шкаф, его центрифуга… Неужели все это можно применять и для биологического восстановления загрязненной среды обитания (сфере интересов Влада), и в медицинской генетике (сфере компетенции Касси)? Наверное, можно. На старом холодильнике красовалась свежая вмятина — не иначе робот из компании по перевозке был плохо запрограммирован. По солидному мерцанию Эли опознала генный синтезатор; прочее оборудование ей, далекой от науки, было незнакомо. За полуоткрытой дверью угадывалась маленькая ванная. Все это стоило целого состояния. Сколько же нынче зарабатывает консультант?
Надо полагать, Касси прельстил не столько заработок, сколько возможность не покидать тюрьму, в которую она сама себя заточила. Колдовать, сколько влезет, и отсылать клиентам сделанную работу по Сети в закодированном виде. Если бы не Дженни и Донни… Что за мысли? Дженни и Донни — самая что ни на есть реальность, более того, Дженни совсем скоро надо будет забрать из школы. Благодаря детям невестке волей-неволей придется регулярно выбираться наружу.
Касси продолжала рекламировать свою тюрьму:
— Разумеется, весь Дом защищен вделанной в стены клеткой Фарадея. Нас отсюда не выковырять никакими силами. Стены — усиленный пенобетон, окна сделаны из непробиваемых полимеров. Еды у нас припасено на целый год. Под Домом есть колодец с чудесной холодной водой. Хочешь попробовать?
— Нет, благодарю. Послушай, Касси, ты так ощетинилась, словно готовишься к полномасштабной войне. А ведь Влада убил псих-одиночка!
— Таких психов-одиночек пруд пруди, — отрезала Касси не терпящим возражений тоном. — Влада я уже лишилась, не хватало теперь остаться без Дженни и Донни… А вот и ты, маленький непоседа!
— Я сам спустился, — важно сообщил Донни и кинулся в материнские объятия. — Я с Энни.
Касси улыбнулась молодой няне Энн Миллис. Эли подумала, что Касси очень идет улыбка: из скорлупы на мгновение выглядывает та женщина, которую до самозабвения любил Влад. Прошел целый год с тех пор, как его не стало, но Касси упрямо отказывалась примириться со случившимся и желала только того, что ушло навсегда. Так нельзя! Или она, Эли, просто не способна на чувство, которое Касси испытывала к Владу? Эли дважды выходила замуж, дважды разводилась, дважды приходила в себя. Что лучше — ее трезвость или стойкое, бескомпромиссное горе Касси?
Она вздохнула.
— Это тетя Эли, — сказала Касси сыну. — Поцелуй ее крепко.
Трехлетний мальчуган оторвался от матери и бросился к Эли. Как он похож на Влада! Курчавые светло-каштановые волосы, огромные черные глаза. Он мазнул Эли по щеке мокрым носом.
— Извини, — пробормотала Касси, не переставая улыбаться.
— Аллергия?
— Да. Тебе не кажется, что у него температура?
— Трудно сказать, — ответила бездетная Эли и отпустила Донни. Возможно, он немного теплее, чем следовало бы, и личико пылает… Но улыбка — совсем как у Влада — и сияющие глаза свидетельствовали о здоровье.
— Господи, как пролетело время! Уже пора ехать за Дженни. Хочешь составить мне компанию, Эли?
— Конечно. — Она обрадовалась предлогу покинуть лабораторию, подвал, вообще «замок». Оказавшись вне бетонных стен, она с наслаждением втянула свежий прохладный воздух. Хотя и внутри воздух был, разумеется, не менее свеж. Более того, туда, внутрь, он поступал после обработки по ультрасовременной технологии, гарантирующей удаление болезнетворных микроорганизмов или газов, злонамеренно распространяемых снаружи. Воздух внутри был гораздо здоровее воздуха за стенами — это Эли неоднократно слышала от Касси.
Никто ее не понимает, даже Эли.
Она воображает, будто Касси не слышит себя, не видит своего лица по утрам в зеркале, не представляет, во что превратилась. Заблуждение! Касси слышала железные нотки в своем голосе, видела окаменелость своего лица, оживавшего только для детей, и то, о, ужас, не всегда. Она буквально шарахалась от людей, потому что среди оставшихся в живых уже нет Влада, потому что Влад умер, а они все еще живы… Но Эли не могла понять, что она, Касси, над собой не властна.
Эли не знала, как потускнел мир, какой густой мрачный туман окутал все вокруг: людей, деревья, мебель, пробирки в лаборатории. Эли не знала, не испытала той устрашающей ярости, которая все еще владела Касси. Той казалось, что если она что-нибудь не разрушит, кого-нибудь не убьет, не отомстит хотя бы так за смерть Влада, то сойдет с ума. Вернее, станет еще безумнее. Где Эли знать, какая тоска то и дело охватывает ее всю, с головы до ног, перекрывая дыхание…
Иногда она думала: если бы Влада угробил недуг, который она не смогла побороть с помощью сверхсовременной генетики, то ей было бы легче с этим смириться. Она сумела бы справиться с собой и в случае роковой аварии. Но убийство! Кто-то принял осознанное решение прервать эту бесценную жизнь, покусился на эту драгоценную душу — причем не в отместку за причиненное Владом зло, а как раз в ответ на сделанное им добро!
Доктор Владимир Шеритов, ведущий ученый компании «Барр Биосолюшнз». Один из известных специалистов по биологическому восстановлению экологии в стране, видный сторонник всех революционных технологий. Разработчик «пластицида» (он сам смеялся до икоты над этим дурацким названием) — созданной методом генной инженерии бактерии, пожирающей отходы нефтепереработки, которые переполняют свалки и душат страну. Микроб-убийца был совершенно безопасным: его появлению на свет предшествовали бесчисленные химические реакции, направленные на достижение абсолютной безвредности. И тем не менее нашелся идиот по имени Сэм Вердон, луддит наших дней и самозваный охранитель задыхающейся окружающей среды, застреливший Влада…
В годовщину убийства неолуддиты устроили перед тюрьмой, где сидел Вердон, шумную манифестацию. «Барр Биосолюшнз» уже запустила детище Влада в продажу, поспособствовав улучшению среды обитания и собственным финансам. А Касси Шеритова переехала в самое безопасное место, которое только сумела отыскать, чтобы защитить жизнь своих детей и подготовить убийство негодяя Сэма Вердона, не имеющего права оставаться в живых. Но время смертельного удара не пришло: убийце ее мужа предстояло сидеть еще восемнадцать лет при условии хорошего поведения.
Итак, жизнь Влада Шеритова была оценена в жалкие девятнадцать лет. А Эли еще недоумевает, почему Касси кипит от злости!
Она слонялась из комнаты в комнату, зажигая свет своим появлением и туша его своим уходом. Этой ночью ей не спалось — как почти все ночи. Няня Энни уехала домой, Дженни и Донни уснули, а ее одолели воспоминания. Влад смеется под парусом их яхты (яхту пришлось продать, чтобы купить «замок»), Влад наклоняется к ней, поздравляя с рождением Дженни. Влад стоит рядом с президентом «Барр» на пресс-конференции по случаю создания нового микроба-чистильщика. Там, на глазах многочисленных ученых и журналистов, собравшихся прямо на экспериментальной свалке, Влада и сразил выстрел. Дело было в августе, Донни как раз мучился своей сезонной аллергией; Влад сначала удивился, потом скорчился от боли…
Иногда Касси помогала работа. Она спустилась в лабораторию. Ее деятельность сейчас была посвящена изучению вариантов одного пищеварительного фермента по заказу фармацевтической компании. Проект требовал терпения и методичности и не сулил особенных лавров. Но Касси и не мечтала достичь научных высот, где парил Влад.
Пока автоматический прибор делал рентгеновские снимки кристаллических протеинов, Касси скомандовала:
— Дом, включи телевизор. Что угодно, любой канал.
Поскорее отвлечься!
Экран засветился. Появилось объемное изображение: две роскошные дамы, орущие друг на друга в роскошных нью-йоркских апартаментах. «Никогда больше тебе не поверю без…» Крик внезапно сменился синтезированной физиономией дикторши со светло-голубыми волосами и горящими кошачьими глазами.
— Прерываем фильм для экстренного сообщения из лаборатории «Сандия Нейшнл», штат Нью-Мексико. Доктор Стивен Милбретт, директор компании, только что объявил…