И он поднял мост, осторожно, как кошка поднимает котенка.
— «Алтарь и арфа, слившиеся страстно…»
Он выровнял торчащие кабели и убрал пятна ржавчины. Он нарастил новый металл там, где зияли дыры.
— «Порог пугающий пророческих обетов…»
Он перекинул сверкающий лук через реку как раз в том месте, откуда серые люди обрушили его утром.
— «Молитва парии и крик любовной боли…»
А на самой середине моста он воздвиг опаловую арку, где каждый цвет запрещенной ныне радуги причудливо дрожал и переливался.
— Придите, поверившие, — загремел его голос, словно призрак всех исчезнувших туманных горнов. — Подходите, леди и джентльмены!
Он взгромоздился на арку и осмотрелся. Он проник по ту сторону пространства и связал узлы всех измерений. Он скрутил ткань континуума, соединив отдаленное с ближайшим.
— Полкредита! — выкрикивал он. — Всего полкредита за самый чарующий вид в мире! Не толпитесь, пожалуйста! Просто подходите сюда!
Небо потемнело от слетавшихся людей, которых гнало желание узнать, объяснить. Они поправляли свои защитные очки и парили над радужным куполом. Один человек особенно пристально присматривался к нему. Крейн узнал убийцу мостов.
— Вы поставили его обратно? — спросил человек. — Это вы ответственны за световые явления?
— Вы же мне его отдали, не так ли? — ответил он. — Теперь я возвращаю его вам — исправленным и улучшенным.
— Что это такое?
Человек показал на переливчатый портал.
— Шагните туда и посмотрите сами.
Тот так и сделал.
Наступила долгая, звенящая тишина.
Машина пробилась сквозь толпу парящих людей.
— Что это за штука такая? — крикнул водитель в униформе.
— Войдите туда и посмотрите сами.
Машина ткнулась носом под арку и исчезла.
Трое из парящей толпы, толкаясь, торопливо влетели в радужный морок.
Ни один не появился вновь.
— «О дивные дети, — декламировал Крейн, — играйте в ваши палочки и ракушки, выбеленные временем и морем…»
Он медленно опускался вниз, словно призрак всех погибших чаек.
— «…Но есть черта, которую вы никогда не должны переступать, не доверяя даже гибкости ваших легких тел…»
С минуту он парил среди них, улыбаясь, затем шагнул сквозь корону света. Они не услышали его последних слов, пробулькавших уже на той стороне:
— «Ибо дно морское коварно…»
Перевела с английского Елена ГОЛУБЕВА
Джек Уильямсон
О ЧЕМ МОЛЧАЛ РОДЖЕР
Иллюстрация Сергея Голосова
Он опаздывал на работу и очень спешил в то серое утро ноября 1962 года, когда рядом с ним затормозила машина. Из нее выпрыгнул мужчина и властно махнул ему рукой. Из-за машины появился шофер… Женщина! Он просто впился в нее взглядом. Тонкое изящество и в фигуре, и в стиле, макияж, как у примадонны, и каждый золотистый локон точно на своем месте. Мужчина ухватил его за локоть и заговорил с ним не то по-русски, не то по-гречески.
— Вы заблудились? — спросил он. — Могу ли я чем-нибудь помочь?
Женщина что-то сказала. Ее слова были столь же непонятными. Он попятился, тараща на них глаза. Мужчина уж слишком смахивал на голливудского красавца. И в нем, и в ней было чересчур много изыска и элегантности, не вязавшихся с дизельным смрадом и ревом машин на одной из центральных улиц Кливленда. Женщина рванулась к нему, протягивая обе руки. Он не сумел увернуться, и на секунду ее ладони прижались к его вискам.
— Э-эй!
Она тут же отступила. Испуганно переведя дух, он обнаружил, что она оставила после себя аромат терпких духов и два жестких кружочка на его висках. Они чуть вибрировали и казались теплыми. Она снова заговорила и музыкальным голосом внятно произнесла:
— Ты секретный агент номер восемьсот пятьдесят — двадцать восемь — три тысячи двести девяносто четыре?
Он, моргая, попятился еще, недоуменно глядя на них и на их машину — «форд-седан», модель 1958 года. «Форд» выглядел слишком уж новым, небесно-голубая краска — слишком уж яркой, а контур каким-то не таким, хотя номера были 1962 года.
Они стояли в напряженном ожидании.
— Я действительно работаю в управлении по социальному страхованию, и это мой страховой номер. Но я не секретный агент…
— Дурацкий камуфляж! — женщина оглядела улицу и брезгливо поморщилась. — И крайне странное место, чтобы прятаться.
Он снова попятился. Оружия он не заметил, но, судя по всему, оба обладали молниеносной реакцией, находились в великолепной форме и были готовы к чему угодно. Зеленые глаза незнакомки сузились, она следила за ним, как подобравшаяся к прыжку кошка. Но что бы они ни замышляли, их присутствие в деловом центре Кливленда казалось крайне неуместным.
— Да в чем дело? — недоуменно моргая, он переводил взгляд со странной парочки на небесно-голубой «форд». — Кто вы такие?
— Служба безопасности, — сказал мужчина. — По поручению командования Службы безопасности.
— А это что такое?
— Если ты забыл… — Женщина что-то раздраженно буркнула. Не то название, не то титул, он не понял. — Мы тут, чтобы вернуть тебя к исполнению долга.
— Ничего не понимаю. У вас есть документы? — спросил он у ее спутника, который казался более разумным.
Женщина повернула к нему белоснежное запястье и показала крохотный диск, который на мгновение вспыхнул всеми цветами радуги.
— Тебе требуются и наши личные данные?
Он тупо кивнул.
— Они не переводимы. — Мужчина пожал плечами, словно извиняясь. — Ни на один из местных диалектов. — Можешь называть меня Полом. — Он неопределенно улыбнулся женщине: — Лилит, если использовать местный фольклор. Называй ее Лили.
— Но чего вам все-таки нужно?
— Если ты забыл, кто ты такой, — сказала женщина со жгучей иронией, утратив всякое обаяние, — так твое поведение со дня прибытия сюда — это нечто неописуемое. Ты не послал ни единого сообщения. Мы здесь, чтобы забрать тебя по приказу командования.
— Это какая-то ошибка…
— Мы не допускаем ошибок! — Ее голос напоминал холодный треск ломающейся льдины. — И мы здесь, чтобы положить конец твоей деятельности.
— Если вы хотите ознакомиться с моей характеристикой, — воззвал он к мужчине, — Так пойдемте со мной в управление. Там я человек новый, но вы не найдете ничего…
— Ты отправишься с нами, — резко перебила дамочка. — И немедленно.
— Погодите! — Он попятился, готовясь убежать. — Обратимся к полицейскому, чтобы разобраться…
— Посади его в машину, — приказала она своему компаньону. — Меня тошнит от этого идиота.
— Мне надо быть в управлении… — Он отступил еще дальше. — Я хочу пригласить адвоката…
— Туземные обычаи, которые ты перенял, нас не касаются, и ни в какое управление ты не вернешься, — отрезала фурия. — После такого жалкого фиаско…
— Однако, — мужчина был явно более терпелив, — мы обязаны зафиксировать любое заявление, которое ты пожелаешь сделать.
Он тщательно оглядывал улицу: ни полицейской машины, ни такси — никаких видимых средств спасения.
— Давай же, давай, — торопил мужчина. — Мы знакомы с твоим досье, до этого задания как будто вполне удовлетворительным. Нам требуется отчет о том, чем ты занимался здесь.
— И главное… — Женщина на секунду умолкла и подняла запястье так, словно мерцающий диск прятал микрофон: — Ты предал нашу службу? Ты открыл, кто ты такой?
— Но что мне было открывать? — Он вытащил бумажник. — Я американский гражданин. Вот мое водительское удостоверение. Роджер Дж. Желязны, родился здесь, в Кливленде, тринадцатого мая тысяча девятьсот тридцать седьмого года.
— Родился? — Безупречные брови незнакомки поползли вверх. — То есть как?