Андрей Щербак-Жуков,
аспирант кафедры сценарного мастерства ВГИК
…СПРАШИВАЮТПочему вы не даете статей о Ю.Петухове — любимом авторе многих простых россиян? /Евгений, по интернету/
«…Но вы-то, товарищ Ойра-Ойра, и вы, Федор Симеонович, вы же простые русские люди!
— П-прекратите демагогию! — взорвался, наконец, и Федор Симеонович. — К-как вам не совестно нести такую чушь? К-какой я вам п-простой человек? И что это за словечко такое — п-простой? Это д-дубли у нас простые!..» А если серьезно, то «Если» — журнал литературный, и о произведениях, имеющих к литературе слишком отдаленное отношение, мы не пишем.
…ИНТЕРЕСУЮТСЯВ статье о творчестве Андрея Саломатова (№ 9, 2001), прочитал, что писатель собирается оставить «взрослую» литературу и полностью посвятить себя детской фантастике. Это правда? /Алексей Пискунов, Орел/
Андрей Саломатов: Действительно, время от времени я обещаю себе больше не писать для взрослых. Но это дело настроения. В ближайшее время должна выйти моя новая книга «для взрослых». Наверное, что-нибудь и из «взрослой» фантастики напишу, и читатели «Если» об этом узнают первыми. Пока же у меня вышли две новые детские книги — завершающая повесть из сериала про робота Цицерона и повесть в жанре детской фэнтези «Черный камень».
Года четыре назад у вас была очень интересная рубрика. Вы объявляли писателя и предлагали читателям задавать ему вопросы. А потом печатали интервью. Я не только с большим интересом читал ответы, но и сам присылал вопросы. Сократив рубрику, вы лишили меня возможности общаться с писателями так, как хочется мне, а не вам! Зачем вы это сделали? И нельзя ли ее восстановить? /А.Горохов, Челябинск/
Не горюйте вы об этой рубрике — ни одна из них не живет вечно. Они появляются, какое-то время существуют и даже плодоносят, а потом умирают, давая место новым. Так произошло и в данном случае: читатели поначалу живо откликнулись на наше предложение, затем количество писем стало уменьшаться, пока не дошло до той точки, когда — связное интервью уже не сделать. Что же касается общения с писателями, то разве мы против? Пожалуйста, задавайте любые вопросы по поводу произведений или замыслов, высказывайте свою точку зрения, и мы непременно свяжемся с автором. Собственно, для этого редакция и открыла рубрику «Фантариум». Пишите — и будете услышаны!
НОУ-ХАУИз коллекции ответственного редактора по фантастике издательства «Центрполиграф» Василия Мельника
Зрелище было ужасное, но успокаивающее.
Он сказал это, возбужденно жестикулируя куда-то себе за спину.
Ее глаза тревожно оглядывались назад.
Когда они доехали до станции, с него потребовали вылезать.
Пальцы ее защекотало от желания перенести это величие на холст.
Он был тяжело ранен в грудь и в руку, причем именно в такой очередности.
Сюда был сослан митрополит Филипп Колычев, задушенный в своей келье в 1569 г. Малютой Скуратовым.
Утром я с непонятной целью оделась.
Он сделал лицом так, словно неуверенно пожал плечами.
Такие мысли наполнили его опустошением.
Он крепко прижал ее к себе, мешая продолжать драться.
Гнилые стропила, балки, доски вдоволь зияли на крыше дома, образуя на себе не только естественную плесень и грибок, но и в некоторых местах самые что ни на есть настоящие грязно-коричневые грибы, напоминающие своим видом поганки, чем, впрочем, они и являлись.
Не открывая глаз, он потянулся и сел, осматриваясь.
Врач стал работать резиновой грушей.
Он громко хрюкнул непонятной частью тела.
Он был в трусах и в белой рубашке, из-под которой красовались две загорелые, предательски сексуальные конечности.
В ее глазах горела то ли ненависть, то ли нет. Его голова в бешеном самозабвении моталась мертвыми петлями.
Его зубы имели дефекты и просились в руки опытному дантисту.
Он сделал руками выгонятельный жест.
Он деликатно поколотил в дверь.
Она ударила его изо всех своих слабых женских мощей.
Хорошо бы предупреждать о своих планах предварительно, а не своевременно.
Крупным планом на картине находилась морда свиньи.
Повсюду валялись отбитые острые углы.