— Если вашему боссу присудят Нобелевскую, он сможет без всяких душевных мук отказаться от денег, — сухо заметил Джек.
— Полагаю, что мистер Макдональд с благодарностью использует эти деньги на благотворительные цели, если такое счастливое событие
когда-нибудь произойдет, — парировал Коттер. Он отвернулся и снова зашагал к амбару, неподалеку от него остановился и сказал:
— Мне следует подготовить вас к тому, что вы там у…
— Огромное мерси, но мы уже видели голоснимки, — перебил его французский репортер.
Коттер устремил на него тяжелый взгляд и начал заново:
— Как я намеревался сказать, мне надо подготовить вас к тому, что вы там услышите.
— УСЛЫШИТЕ? — с изумлением повторил я.
— Это чистейшая случайность, — сказал Коттер, стараясь выглядеть как можно беспечнее и не вполне преуспев в этом. — Незначительный огрех эксперимента. Аномалия. Но факт состоит в том, что наши животные способны произнести несколько слов, точь-в-точь как это делают попугаи. Мы, конечно, сумели бы избавить их от этого недостатка, продолжив на какое-то время эксперимент. Однако голодное человечество больше не в силах ждать.
— И что они говорят? — поинтересовалась Джули.
Коттер одарил ее широкой улыбкой, которую самонадеянно считал обворожительной.
— Они попросту повторяют то, что услышали! О разуме тут и речи нет, никто из животных даже дюжины слов не выучил. Они выражают обыкновенно свои насущные нужды.
Он повернулся к амбару и кивнул стоящему у входа охраннику. Тот нажал на кнопку, створки двери раздвинулись. В амбаре стояла оглушительная тишина, которая после этаких разговоров даже немного шокировала. Потом, когда они услышали, что мы приближаемся (шарканье подошв, бряканье ключей), раздался голос. Потом другой, за ними сотня, за нею тысяча. Грянула шумная какофония голосов, не вполне человеческих, которые повторяли снова, снова и снова:
— Накорми меня! Накорми меня!
Мы вошли в амбар и наконец узрели колобков во плоти. Совсем такие же, как на голоснимках, огромные и круглые, смехотворные и симпатичные. Вживую они более всего походили на гигантские яркорозовые надувные шары о четырех крошечных ножках, пригодных не столько для ходьбы, сколько для того, чтобы удерживать равновесие. Маленький розовый шарик головы прилагался к обширному телу без видимого намека на шею. Огромные круглые глаза с широкими зрачками, пара аккуратных круглых ушек размером с мелкую разменную монету, две прорези вместо ноздрей и широкий, по всей видимости беззубый, рот до ушей.
— Глаза — это единственная часть их тела, которую мы не продаем, — пояснил Коттер, — но исключительно по эстетическим соображениям. Биологи утверждают, что они вполне съедобны.
Колобок в ближайшем стойле придвинулся к загородке.
— Приласкай меня! — проверещал он кукольным голосом.
Коттер протянул руку и рассеяно почесал ему лобик. Колобок тоненько захрюкал от удовольствия.
— Даю вам несколько минут, чтобы осмотреться, а потом выходите наружу, — сказал пиарщик. — И тогда я отвечу на все ваши вопросы.
Тут он был прав. В помещении, где две тысячи колобков дружно голосят «Накорми меня!», даже думать практически невозможно. Мы прошлись туда-сюда вдоль рядов со стойлами, запечатлели их обитателей на кино- и видеопленке, лазерных дисках, в компьютерных миникубах и с чувством выполненного долга покинули амбар.
— Впечатляюще, — вынужден был признать я, когда мы снова сгрудились вокруг пиарщика. — Но тут никак не могут находиться два миллиона животных. Где же все остальные?
— Здесь у нас триста с лишком таких же амбаров и другие строения, — ответил Коттер. — Сверх того, более полумиллиона мясных колобков сейчас находятся на пастбищах.
— Но я не вижу ничего, кроме пустых лугов, — заметил Джек, указывая в сторону незанятых загончиков.
— Это огромная ферма. У нас есть возможность держать животных подальше от любопытствующих. Этот амбар, кстати, построен месяц назад, когда мы решили пустить к себе посетителей. Он отстоит на милю от главных ворот и ближе всех прочих построек к границе имения.
— Вы говорите, часть животных на пастбищах, — вмешалась Джули. — А что они едят?
— Не траву! — подчеркнуто сказал Коттер. — Мы содержим их под открытым небом лишь потому, что они очень быстро размножаются и нам не хватает амбаров. Если вы внимательно их рассмотрели, — добавил он после краткой паузы, — то могли заметить, что они беззубы и совершенно не способны щипать травку, тем более жевать. — Он достал из кармана и показал нам маленькую золотистую пилюльку. — Вот что они едят. Это искусственная пища, синтезированная исключительно из простых химических соединений. Мистер Макдональд специально позаботился о том, чтобы наши животные не поедали природные ресурсы, которые могут приносить пользу людям. Пищеварение мясных колобков идеально приспособлено к данному корму, и только к нему. Никакое другое живое существо на Земле, помимо колобка, этим кормом питаться не может.