Не назовешь банальным развитие сюжета и в короткой повести «Би-и-ип» (1954), публикуемой в этом номере журнала, хотя завязка его также хорошо знакома любителю фантастики: попытка «считать» информацию из будущего. Но решение этой проблемы у автора весьма неожиданно, и к тому же помимо научной идеи здесь присутствует и второй план — Социально-философский, сдобренный толикой иронии, которая редко оставляла автора… Видимо, возможные развития темы показались Блишу заслуживающими внимания, ибо в последние годы жизни он, уже смертельно больной, напряженно работал над расширенной версией повести — романом «Время в шахматном порядке» (1973). Экстрасенсорному восприятию посвящен и роман «Джек Орлиный» (1952), в котором автор предпринял попытку дать рациональное объяснение телепатии, к которой на протяжении всей жизни относился более чем критически.
Из произведений крупной формы наибольший успех выпал на долю романа «Дело совести» (1958). Он принес автору вторую премию «Хьюго» и ныне справедливо считается следующим (после «Гимна по Лейбовицу» Уолтера Миллера) классическим примером использования научной фантастикой такой бездонной и взрывоопасной темы, как религия. Всю жизнь остававшийся убежденным агностиком, уважавшим только разум и здравый смысл, Джеймс Блиш относился к расхожему словосочетанию «свобода совести» с поистине религиозной серьезностью: свобода для него значила уважительное, но в то же время критическое отношение к любым формам веры — в том числе веры в отсутствие Бога. Неслучайно писатель неоднократно подчеркивал существующую лишь в английском языке игру слов: science — наука, conscience — совесть…
Герой романа, иезуит, отец Рамон Руис-Санчес, включенный в состав экспедиции на планету, населенную мирными разумными рептилиями, сталкивается с мучительными проблемами как метафизического, так и нравственного порядка. С одной стороны, его пастырская задача — нести Слово Божье в иные миры; а с другой… разве могли создатели «основополагающих» книг предвидеть, с чем или с кем придется столкнуться на иной планете их ревностному адепту? Как можно спасти грешную душу тех, кто просто по определению (яйцекладущие!) не знал первородного греха? И не наводит ли внешний вид этих созданий на страшную мысль, что они — не дети Божьи, а напротив, исчадия дьявола? Отчаянный акт экзорцизма, совершенный отцом-иезуитом и означавший, по сути, просто акт уничтожения того, что он не был способен постичь, становится прологом к совсем уж апокалиптическим событиям.
Повышенный интерес Блиша к философии и метафизике находит отражение и в трилогии, состоящей из романов «Доктор Мирабилис» (1964), «Черная пасха» (1968) и «День после Судного» (1970). Герой первой книги, к фантастике имеющей отношение только опосредованное (фактически, это историко-философский роман), средневековый мыслитель и гениальный провидец Роджер Бэкон задается вопросом о моральной сущности познания.
Другие произведения Джеймса Блиша — его серия, предназначенная для маленьких читателей, романы, написанные в соавторстве с друзьями-«футурианцами» Даймоном Найтом и Робертом Паундсом, а также несколько томов новеллизаций популярного телесериала «Звездный путь» — представляют меньший интерес. Хотя и они лежат в русле той деятельности, которую с самого начала писательской карьеры наметил для себя Блиш: не баюкать читателя трафаретными и комфортными приключениями, а напротив, всячески будоражить ее острыми и, как правило, «неприятными» вопросами.
Этим же принципам он следовал в своей второй ипостаси — литературного критика. Здесь значимым являются оба слова, потому что критик Уильям Этелинг-младший (под этим псевдонимом писатель Джеймс Блиш профессионально, умно, аргументированно и часто нелицеприятно оценивал творчество коллег), в отличие от большинства тогдашних критиков, относящихся к жанру «по-домашнему» — миролюбиво, щадяще, — оценивал фантастические произведения по гамбургскому счету. Пеняя авторам и за отсутствие литературы, и за отсутствие фантазии — двух, по мнению Блиша-Этелинга, самых страшных грехов, какие могут случиться в научной фантастике.
Что самое удивительное, на него не обижались. Наоборот, бескомпромиссное служение высшей истине, как ее понимал Джеймс Блиш, лишь укрепляло его авторитет. Во всяком случае два сборника критических статей Этелинга-младшего — «То, что под руками» (1964) и «Снова о том, что под руками» (1970) — по сей день остаются эталонными образцами того, какой должна быть литературная критика применительно к жанру научной фантастики. Блиш-Этелинг не обращается к коллегам с призывами писать «просто хорошую литературу» (знакомо, правда?) — ибо зачем тогда вообще огород городить, изобретать новые фантастические миры, когда под рукой — хорошо известный. Но Блиш и не склонен оправдывать литературную беспомощность не менее популярными ссылками на условности жанра. А больше всего писателя-фантаста и критика (как и его собрата в обеих ипостасях — Станислава Лема) раздражала в коллегах убогость фантазии, коммерческое пережевывание уже использованных идей.