Гарт согнул худощавые руки Эдуарда, замигал его глазами.
— Такое странное ощущение, очень знакомое… и все-таки другое. В чем-то я сильнее, в чем-то меньше. Я…
Эдуард перебил его, стоя внутри фигуры Терезы. Он непрерывно прикасался к своей новой коже, своим новым плечам, водил ладонями по своим таким новым грудям.
Тереза была облачена в тело-приют Гарта, точно в мешковатый костюм.
— Я будто в доспехах, которые мне слишком велики. — Она несколько раз глубоко вздохнула, потрогала чуть грубоватую кожу лица.
В маленькой кладовой, освещенной только портативной светочерепицей, они начали исследовать друг друга по-новому. Границы между дружбой, сексуальной любовью и физическими различиями стерлись, затем исчезли. Их тени на стенах слились, стали неразличимы — три человека, три разных тела.
Монахи так и не догадались, где искать старших подростков, а потому у них были часы и часы, чтобы разговаривать друг с другом, ласкать друг друга, меняться снова и снова. Они объясняли, как действуют их тела, показывали это своим друзьям.
Любовные ласки дарили высокое удовлетворение, были экзотически-особенными, исчерпывающими… Однако в конце концов они поняли, что для таких близких друзей, как они, сам акт перепрыга в тела друг друга дарил несравненно большую близость, чем занятие сексом…
Теперь вдали от монастыря Опадающих Листьев, отправившись исследовать реальный мир за его стенами, Эдуард, Гарт и Тереза черпали силы друг в друге.
Они втроем смотрели на фасад Маскарад-Клуба, робея, но полные нетерпения. Они еще никогда не бывали внутри Клуба и теперь старались укрепить свою решимость.
— Вы только посмотрите! — сказал Гарт.
— Замечательнее и не придумаешь, верно? Пошли! — сказал Эдуард, оставаясь на месте.
— У нас теперь есть свобода делать все, что мы хотим, — сказала Тереза довольно унылым тоном.
Подростками они часто мечтали об этом месте. Маскарад-Клуб был таким экзотичным, таким ни на что не похожим, настолько далеким от всего, что они до сих пор испытывали. Монахи всегда поощряли их искать и обретать что-то интеллектуально новое, но к реальному жизненному опыту это не относилось. Белое пятно в программе расщепленцев.
Научившись перепрыгу и доказав это Тополиному Пуху и остальным монахам, они покинули Опадающие Листья втроем. С кредитками в карманах они отправились в город навстречу новой жизни. Гарт, Тереза и Эдуард были отправлены в неизвестность, но они были вместе и чувствовали себя сильными.
Круговерть Клуба казалась такой волнующей, словно таила в себе нечто запретное. Оживленные посетители потоками входили внутрь и покидали здание. Некоторые нервно, старательно избегая чужих взглядов, другие смело и открыто. А те люди, которые входили, необязательно были теми же, которые выходили.
Монахи не разговаривали с ними о Клубе, не считали нужным поощрять всяческие фантастические истории, с ним связанные, или останавливаться на его соблазнах. Если верить слухам, циркулирующим среди других воспитанников, Маскарад-Клуб был вихрем обмена телами, туманной путаницей перепрыгивающих сознаний, человеческой биржей.
Тереза оглянулась, но старинная пивоварня казалась такой далекой! Реальный мир теперь тоже властно манил ее. Сверкающий перед ними фасад Маскарад-Клуба завораживал и притягивал девушку.
Куда ведут все эти двери? Почему так много арочных входов? Все они открывали доступ в Клуб, но разными путями, приобщающими к разным впечатлениям. Она, Эдуард и Гарт могли теперь узнать все сами, как взрослые. Как клиенты.
— Какой вход испробуем? — спросил Эдуард. — Я слышал, они все разные.
— По-моему, выбрать должна Тереза, — сказал Гарт.
Она посмотрела на них обоих, встряхнула каштановыми волосами и глубоко вздохнула, успокаивая нервы. Потом пошла вперед по нумерованным плитам тротуара, которые загорались при каждом ее шаге. Она уже знала, какую арку предпочтет из этого богатого выбора.
— Идем!
Так в сопровождении Эдуарда и Гарта Тереза вошла в Маскарад-Клуб.
Она ступила на пол, устланный сухой хвоей и крохотными еловыми шишками. Стены состояли из массивных узловатых стволов, грубая кора которых источала душистую смолу. Секвойи уходили ввысь — выше всех небоскребов, которые она когда-либо видела. Но затем она сообразила, что стволы исчезают в потолке из плафонов, создающих голографическую иллюзию гигантской высоты в комнатах обычного размера.
Тереза перевела дух, а Гарт вскинул руки и задрал голову, ухмыляясь до ушей.
— Посмотрите! — сказал он. — Нет, вы только посмотрите!