— Длинная форма жизни… слишком крупная, чтобы эволюционировать здесь… Наверное, кто-нибудь из инженеров.
— Или машина, — выдохнула Клий. Руки ее мучительно напряглись под перчатками из коры. Ей было сразу страшно, тоскливо и жарко.
Слева от них в стене открылась пора. Отвратительно белая, маслянистая, она выпячивалась в их сторону. Изнутри поры навстречу им извергались какие-то испарения, припахивавшие кислотой. Пора набухала, словно нарыв. Клий поглядела вперед. Ржавый червь был уже близко, совсем близко, они должны были вот-вот достичь его. Длинные и раскатистые барабанные дроби сотрясали густой, словно жидкость, воздух.
— Я не знаю, как выглядит квагма — если это действительно она…
— Искатель сохранял присутствие духа.
Пора уже почти касалась их, она все росла, испуская свирепый жар.
Внутри поры открылась дыра. В ней царила угрюмая, мрачная синева. Отверстие походило на жадную пасть.
Клий завопила. Искатель что-то кричал ей, но что именно, понять было невозможно. Тело Клий раздирали направленные в разные стороны силы. Ноги вопили от боли. Руки вырывались из плечевых суставов.
А потом пора поглотила их.
…и они пронзили вдруг открывшиеся синие и пустые пространства, наполненные внезапным обжигающим холодом.
…они крутились и вертелись вокруг незримой оси. Обломилось крыло.
…и тут они упали на твердую черную поверхность.
Клий покатилась, охнула, втягивая в себя воздух и разыскивая взглядом Искателя, который тут же свалился на нее.
Они выпутались из обломков, отдышались и принялись разглядывать парившую над головой эбеновую кровлю, по которой бежали ручейки белого, словно слоновая кость, огня.
— Черная мембрана? — принялся размышлять Искатель. — Возможно…
— Что-что?
— Листы пространства-времени. Они могут окутывать скрытые микроскопические измерения… Те, которые не нашли применения в Творении.
— За исключением подобных объектов?
— Замечание принял. Эта черная мембрана расширена, как и само цилиндрическое измерение. Мы видим бесконечно малый объект, увеличившийся до…
Похоже, Искателю отказал дар речи.
— Невероятное зрелище, правда? — поддержала его Клий.
Псевдоживотное озиралось по сторонам.
— Ядрышко истины, обнаружившееся посреди кучи неприятностей?
— Клий попыталась вспомнить то, что говорил ей Искатель за долгие дни перелета. Бодрствовать было трудно, невзирая на то, что сами их жизни могли зависеть от знаний. — Объекты, ведущие себя, как черные дыры, но соединенные с пространственными измерениями?
Искатель ответил скучным голосом.
— В это по крайней мере верили древние теоретики. Эти мембраны скрывают Бог весть сколько измерений…
Он умолк.
Видеть Искателя потрясенным было удивительно. Обычно он держался так, словно все на свете повидал.
Голова Клий кружилась, и причиной тому были не идеи.
— Там… позади… ты говорил про квагму.
Она села. Грубые выступы на каменистой материи, поддерживавшей их — в условиях слабого тяготения, отметила она рассеянно, — царапали ладони. Возможно, над ними действительно парила та первородная материя, из которой Господь вылепил все сущее, но в это мгновение Клий нуждалась в передышке.
Опустив голову между колен, она попыталась дышать глубоко, ровно и мерно, стараясь наконец обрести равновесие. Сердце ее колотилось, ноздри нервно расширились. Воздух казался едким.
Искатель заговорил, и голос его чуточку подрагивал. Клий поняла, что псевдоживотное пытается сплести из каких-то лоскутков примерное представление о том, что они видят вокруг себя. Любой из миров был бы не таким страшным, если бы только они могли понять, что происходит в какой-то его части. Искатель говорил, слова его превращались в бальзам… и Клий ощутила, что пульс ее постепенно начинает замедляться. Она даже стала понимать кое-что из того, о чем говорило псевдоживотное. Или же вера в то, что ей это удается, приносила Клий утешение…
Квагма… в первые мгновения существования Вселенной все бурлило и кипело. Жар, превышающий всяческое человеческое разумение, любое понимание этого короткого слова, тек в пространство-время в виде магмы из кварков, крошечных частиц, породивших все фундаментальные силы. В эту эру бесконечно малых объектов все взаимодействия были едины, и Сверхсила эта могла совершить все, что угодно — даже изменить баланс между скитающимися силами, подчинить их Воле, способной повелевать квагмой.