Джо Холдеман
ГЕРОЙ
Сегодня мы вам покажем, как бесшумно убить человека восемью различными способами… — Парень, который сказал это, был в чине сержанта, однако выглядел он лишь на пару лет старше меня. Вряд ли ему приходилось кого-то убивать — бесшумно, шумно или как-нибудь еще…
Что касалось меня, то мне было известно уже не меньше восьмидесяти способов убить, хотя, должен признаться, все они были довольно громкими. Поэтому я выпрямился на стуле и, изобразив на лице вежливое внимание, приготовился немного вздремнуть с открытыми глазами. Так же поступили и остальные. Мы давно заметили, что после ужина в расписание никогда не ставили ничего важного.
Гудение проектора заставило меня очнуться, и я успел посмотреть коротенькую учебную ленту, касавшуюся упомянутых «восьми способов». Некоторые из персонажей фильма явно прошли через чистку памяти, так как убивали их по-настоящему.
Когда фильм закончился, девушка в переднем ряду подняла руку. Сержант кивнул, и девушка встала. Мне она показалась довольно миловидной, вот только шея и плечи были у нее слишком уж мускулистыми. Впрочем, потаскайте-ка пару месяцев десантный ранец со снаряжением, и я посмотрю, какой у вас разовьется загривок.
— Сэр… — начала она (до самого выпуска мы вынуждены величать сержантов «сэрами»), — не кажутся ли вам некоторые из этих способов… глупыми?
— Например?
— Ну, взять хотя бы тот, последний, когда врага убивают ударом саперной лопатки по почкам. Я хочу сказать — разве может случиться, что у кого-то из нас действительно будет только лопатка и ни ножа, ни пистолета? И почему нужно бить именно по почкам, почему не врезать противнику лопатой по голове?
— Ваш противник может быть в каске или шлеме, — возразил сержант.
Довольно резонное возражение, но девушка не сдавалась.
— А вдруг у тауранцев вообще нет почек?
Сержант пожал плечами.
— Может быть и так, — сказал он. (Тогда никто из нас еще не видел тауранца — не видал даже достаточно большого кусочка тауранца. Ученым приходилось иметь дело с фрагментами не крупнее пары обугленных хромосом.) — Но их биохимия сходна с нашей. У тауранцев должны быть уязвимые места, и вам предстоит выяснить, какие именно. Поэтому вас и учат… — он ткнул пальцем в экран, — всему этому. Ради вас были принесены в жертву восемь приговоренных преступников. Вы должны научиться убивать тауранцев вне зависимости от того, что у вас в руках — мегаваттный лазер или просто пилочка для ногтей.
Девушка села, не слишком, впрочем, убежденная.
— Еще вопросы? — Сержант обвел взглядом класс, но никто больше не поднял руку.
— О’кей. Класс, смирно!
Мы не спеша, вразнобой поднялись, и сержант вопросительно поглядел на нас.
— Чтоб вам сдохнуть, сэр, — раздался нестройный хор.
— Громче!
— ЧТОБ ВАМ СДОХНУТЬ, СЭР!
По мнению армейских психологов, ничто так не поддерживает боевой дух войск, как возможность несколько раз в день послать непосредственного начальника в ад.
— Так-то лучше. Не забудьте, утром — маневры. Завтрак в три-тридцать, первое построение ровно в четыре. Каждый, кого я застану в постели после трех-сорока, получит штрафное очко. Напоминаю: три штрафных балла означают наряд по чистке уборных. А теперь — все свободны.
Выйдя на улицу, я поплотнее застегнул комбинезон и запрыгал через сугробы в столовую, чтобы выпить чашку соевого кофе и выкурить сигаретку с марихуаной. В казарму я не спешил — пяти-шести часов сна мне вполне хватало. Если я когда и торопился лечь, то только потому, что время от отбоя до подъема было единственным, когда я мог стать собой прежним, ненадолго освободившись от армии.