Должен сказать, что я полностью согласен с мнением этого книгоиздателя. Вывод: нашим российским издателям следовало бы уделять больше внимания тем авторам, которые пишут для школьников. Причем, не детективы и страшилки (в них-то нет недостатка), а вещи, которые затрагивают какие-то струны в глубинах ребячьего сознания.
Эдуард ГЕВОРКЯН:
Приключения маленького волшебника одних восхищают, других пугают. Гарри Поттер (креатура Роулинг) далеко не маленький лорд Фаунтлерой (порождение Бернетт), известность которого более века тому назад била все рекорды. Но с модными произведения всегда так: в них видят либо сияние божественной гениальности, либо отблеск адского пламени.
Мода — удивительная штука! Как правило, модной становится не самая лучшая, но и не самая худшая вещь — будь то одежда, музыка или книга.
Немного попахивает чертовщиной, а вернее — одержимостью, когда миллионы людей внезапно «в едином порыве» начинают следовать моде. Куда исчезают такие понятия, как свобода воли, неповторимость личности?.. Возникает подозрение, а не манипулирует ли кто-то коллективным бессознательным? А может, человек и впрямь «общественное животное»? Причем настолько «общественное» и настолько «животное», что безоговорочное следование моде — всего лишь проявление плохо замаскированного стадного инстинкта.
С другой стороны, может быть, имеет смысл рассматривать появление модной вещи как совпадение неких ритмов издательских, авторских и читательских предпочтений. Если проводить аналогии, то можно сравнить их с известными биоритмами человека. Существует гипотеза о том, что человек с момента своего рождения находится в трех биологических ритмах: физическом, эмоциональном и интеллектуальном. Ритмы не зависят ни от места рождения, ни от расы или национальности человека, ни вообще от каких-либо внешних факторов. Иногда все три ритма совпадают в высшей точке, иногда — в низшей. Что если архетипы тоже имеют свои ритмы развития и угасания? И когда совпадают циклы Слушателя-у-Костра (в современной трансформации — читателя, зрителя, словом, потребителя информации) и Рассказчика (то бишь автора, сценариста, режиссера и т. п.), то шансы появления модной вещи несомненно возрастают.
Правда, тут возникает вопрос: а кто является носителем третьего ритма, кто трансформировался в издателя? У автора этих строк есть догадки, но ему не хочется пугать уважаемых читателей. □
СЫН НЕБА
Этот роман, написанный нефантастом, до сих пор остается одним из самых читаемых фантастических произведений российской словесности, а героиня — самым известным литературным персонажем.
Это было восемьдесят лет назад. И вдруг обнаруживается: те времена чем-то близки нынешним. Точно так же страна пережила великое потрясение, точно так же кто-то в гневе и злобе проклинал новую власть и перемены, а кто-то истово верил в то, что народ все преодолеет…
Потомок одного из первых российских графов Алексей Николаевич Толстой, в 1918 году покинувший Россию, перебрался из Парижа в Берлин — поближе к родине, в оторванности от которой ощущал себя человеком «невесомым, бесплодным, не нужным никому, ни при каких обстоятельствах». Жадно вслушивался во все новости из России, присматривался к возникавшей там литературе, боялся и надеялся. «Я ненавидел большевиков физически. Я считал их разорителями русского государства, причиной всех бед. В эти годы погибли два моих родных брата, один зарублен, другой умер от ран, расстреляны двое моих дядей, восемь человек моих родных умерло от голода и болезней. Я сам с семьей страдал ужасно. Мне было за что ненавидеть».
Но и жизнь на чужбине была невыносимой. А в России отменили «военный коммунизм», оттуда доносился свежий ветер энтузиазма строителей нового общества. В апреле 1922 года Толстой писал К. И. Чуковскому: «Я чувствую, как Россия уже преодолела смерть. Действительно — смертию смерть поправ. Если есть в истории Разум, а я верю, что он есть, то все происшедшее в России совершено для спасения мира от безумия сознания смерти…»