— А мне кажется — там, — я к базе поворачиваюсь, чтобы слышать лучше. Вертолет у них взлетает. Если по звуку судить, так отечественный. Лишним шумоподавлением не отягощенный. Впрочем, я не специалист.
Ник тоже послушал, хмыкнул недоуменно и говорит:
— Ты лучше маскхалаты доставай.
Халатами своими трофейными Ник гордится, они каким-то образом то ли рассеивают, то ли скрадывают тепловое излучение. Человека в такой одежке только визуально обнаружить можно. Что проблематично ввиду эффекта «плавающего камуфляжа». Все-таки гады юсеры, это ж надо так зажраться, чтобы столь высокотехнологичную одежду сотнями тысяч штамповать. А мы какую-то смешную Португалию едва догоняем по валовому продукту на рыло.
Облачились и пошли, куда Ник сказал.
На противника наткнулись буквально через десять минут. Точнее, я бы наткнулся — Ник заметил. Трое в таких же, как у нас, натовских шмотках тащат на себе объемистые контейнеры. Идут почти в ту же сторону, что мы, пересекают наш курс под углом градусов в двадцать. Без оружия — ну, вообще оборзели. Топают, пыхтят. Один о корень запнулся, чуть не упал и говорит с выражением:
— Ф-ф-фак!
Другой ему по-юсерски:
— Ничего, доктор, уже недалеко.
«Доктор» матерится такими словами, которых я не знаю.
Я Нику едва слышным шепотом на ухо перевожу, чего могу.
Дали троице убраться подальше, чуть-чуть подправили курс, но прямо за юсерами не пошли. Еще минут через десять Ник забеспокоился, бинокль достал.
— Справа пост, — шепчет. — Почти ничего не вижу… Да оно и к лучшему. Однако, людно в нашем лесу становится. Что-то они там делают, суетятся. Ладно, идем дальше. По-моему, уже совсем близко.
И еще через пять минут мы в стенку уткнулись. Ник едва успел мне рот зажать, потому что я от неожиданности и страха взвыть собрался в полный голос.
Вроде лес. А поперек — невидимая стена. Не пускает дальше. Отталкивает мягко, но непреклонно.
У Ника лицо вытянулось.
— Это, — бормочет, — что-то новенькое.
Одной рукой стену пробует, другой… Впечатление такое, что правая рука входит глубже. А потом Ник изворачивается боком и заметно продвигается вперед. И застревает.
— Ловко сделано, — говорит. — Ну, Леха, останешься здесь. Ложись, отдыхай. Только веревку из рюкзака вытащи. Да, там еще один халат завалялся, его тоже давай.
А сам карабин — наземь, и халат расстегивает. И начинает доставать из-под халата все, что у него есть в карманах и вообще на теле железного, включая поясной ремень и перочинный ножичек. Складывает кучкой. Часы снимает. И резко — вперед.
Ка-ак он навернулся вперед носом! Чуть из сапог не выскочил.
Я к стене подхожу, руку левую в нее сую осторожно и чувствую, как браслет с часами по запястью поехал.
Ник шепотом ругается, не хуже того «доктора», разве что немного понятнее.
— Что ж за несчастье такое! Мало того, что с голыми руками идти, так еще и босиком!
В сапогах-то гвозди железные.
Ник обувь сбросил, индивидуальный пакет разорвал, обмотал портянки бинтом зеленым, чтобы не сваливались. Вздохнул тяжело, головой покачал, веревку в карман запихнул, запасной халат — для «языка», чует мое сердце — через плечо. Стоит, озирается.
— Кол бы вытесать, да боязно топором стучать — услышат. Ладно, там найду чего-нибудь… Барахло мое прибери и вон туда, под елочки падай. Да, вот тебе карта. Если до утра не вернусь, иди к машине и поезжай к деду Ерохе. Расскажешь все, что видел. Попадешься юсерам… А ты не попадайся! Ну, племяш…
— Ни пуха, — говорю.
Ник с заметным удовольствием к черту меня послал и трусцой за деревьями скрылся. Раз — и нету его. Хорошие у юсеров маскхалаты.
Я вещички собрал, под елки заполз, лежу, стараюсь не думать о стенке. Вообще стараюсь не думать. Потому как ничего не понимаю — ну совсем. Впрочем, если верить деду Ерохе, я не один такой на белом свете. Куда более, чем не один.
Очень хочется последовать совету деда и обождать, пока сверху не спустят информацию в части, нас касающейся. Пусть даже наврут с три короба. Пусть даже это юсеры врать будут. Просто если они насобачились такие стенки на голом месте сооружать… Не фиг об них рогами биться. Разумнее сдаться на милость победителя, сэкономив максимум сил, а потом низвести оккупанта путем выгрызания изнутри. У китайцев, говорят, неоднократно получалось. А русские что, хуже китайцев? Да русские хуже всех! Нас приди и завоюй — все равно получишь… Затяжную нервотрепку, а потом по морде. Хоть у татаро-монгол спросите.