Павел Амнуэль
Пробуждение
Просыпаться было тяжело. Не хотелось. Не нужно. Но и сна уже не было.
— Мисс, — произнес над ее ухом мягкий, но настойчивый (странное сочетание — мягко-настойчивый) голос. — Пожалуйста, проснитесь.
Элис открыла глаза — со светло-зеленого потолка на нее смотрело лицо мужчины. Не Сол, кто-то незнакомый: широко расставленные глаза, бакенбарды, как смешно, кто ж в наше время носит такую прелесть, будто со страниц старого диккенсовского романа…
— Пожалуйста, проснитесь, — сказали губы, а лицо оставалось неподвижным. Элис подняла руку, чтобы коснуться этой маски, но пальцы натолкнулись на мягкую теплую кожу. Мужчина моргнул, лицо исчезло, оставив на потолке серую тень, и тогда Элис окончательно вернулась.
Почему в лаборатории чужой мужчина? Никто не мог войти во время эксперимента — Сол этого не допустил бы. Где он? Элис повернула голову — у пульта сидел, низко склонившись к клавиатуре, Алекс Волков, его легко было узнать по сутулой узкой спине и лысой макушке.
Краем глаза Элис увидела еще одного мужчину — он стоял в проеме настежь распахнутой двери, будто прикрывал ее своим грузным телом. Форма… Полицейский?
Элис приподнялась на локте, и провода натянулись, несколько датчиков отлепились, и на пульте это отозвалось разночастотным писком. Сол… Где же, наконец, Сол?
Она знала, где Сол. Не впускала в сознание. Не хотела. Не понимала. Но видела: справа от пульта, между столом и дверью лежала груда светло-зеленого тряпья, из которого почему-то торчали ноги в синих джинсах, а туфель на ногах не было, туфли стояли — это бросилось Элис в глаза — справа от компьютерного стола. И еще…
Элис не успела разглядеть. Точнее, не успела понять. А еще точнее — не позволила себе понять то, что увидела.
Между нею и грудой тряпья возник темный силуэт (лампа, висевшая над дверью, освещала человека со спины, и он выглядел собственной тенью), и незнакомый голос сказал:
— Позвольте, я помогу. Эти провода вам мешают…
— Кто вы? — спросила Элис. — Что происходит? Где… Где Сол? Что вы с ним сделали?
Старший инспектор Реджинальд Дайсон перелистывал страницы своего потрепанного блокнота. Конечно, все, что он сегодня обнаружил и что могло бы помочь в расследовании этого странного дела, было уже записано в файл и передано в компьютер управления полиции, но Дайсон не то чтобы не доверял современной технике — он ее не любил. Не любил мобильных телефонов, хотя прекрасно понимал, какое это замечательное изобретение. Не любил компьютеры, зная, разумеется, что без них нынче и шагу не ступить, а информацию, кроме как из компьютеров, порой и получить неоткуда. Это не играло роли. Он не любил свою машину — последнюю модель «форда», — но приобрел именно ее, потому что его начальник, майор Ротшильд, имел похожую и нужно было соответствовать.
Ред Дайсон всю свою сознательную жизнь поступал так, чтобы соответствовать — в школе и колледже соответствовал избранному имиджу первого ученика, хотя терпеть не мог заниматься и с большим удовольствием проводил бы время с приятелями на вечеринках. В полицейской академии курсант Дайсон лучше других стрелял, бегал и решал сложные криминальные задачи, он был на хорошем счету, но в глубине души всегда знал, что работу эту не любит. Нужно было, однако, соответствовать избранной модели поведения — именно в полиции он мог достичь того, чего вряд ли добился бы, став инженером или, скажем, врачом, как сидевший сейчас перед ним доктор Волков.
Реджинальд Дайсон не любил полицейскую рутину, но с детства обожал разгадывать загадки. Он их коллекционировал, записывал, сортировал и никогда никому не загадывал, наслаждаясь раскрытой тайной сам, лично, и в работе для него самым важным был момент возникновения тайны. Если тайны не было — какая тайна в пьяном мордобое на улице в холодный субботний вечер? — он создавал ее сам, и порой его усердие приводило к неожиданным открытиям.
Сидя в закутке комнаты медперсонала напротив нервничавшего и курившего сигарету за сигаретой доктора Волкова, Дайсон думал о том, что здесь не нужно прилагать усилий, чтобы придумать тайну — тайна существовала уже в тот момент, когда врачи, медсестры и даже больные на других этажах услышали странный хлопок.
— Где вы находились, когда услышали выстрел? — спросил он наконец и написал на чистом листе блокнота сегодняшнее число: 19 июля 2003 года.