— Месталкин — препарат пролонгированного действия, принимается за сутки, поскольку воздействует не на отдельный орган, а на Многие системы организма. Чтобы вызвать летальный исход, необходимо принять внутрь не менее шести миллиграмм. Смерть наступит восемнадцать — двадцать четыре часа спустя. Всего хорошего, старший инспектор!
Элис отключила телефоны, заперлась и не открывала никому — Дайсону она не открыла тоже, хотя он долго звонил и объяснял громким голосом, что у него важное сообщение, очень важное…
— Отстаньте, — отвечала Элис из-за двери. — Дайте мне побыть Одной.
— Дорогая Элис, — сказал Дайсон, — нам нужно поговорить. Я должен вам сообщить кое-что. А вы должны кое-что рассказать мне. Потом вы сможете делать все, что хотите, и прежде всего отоспаться…
Дайсон не придавал большого значения каждому слову, знал, что говорить нужно, не переставая, говорить все, что угодно, только бы Там, за дверью, слышали его голос, монотонный, как удары рождественского колокола… Обычно происходило так: минут через пять — десять (иногда даже требовалась четверть часа) дверь приоткрывалась, в щель выглядывало растерянное лицо, он вставлял ногу, чтобы дверь нельзя было захлопнуть, и медленно, несмотря на сопротивление хозяина, продавливался в квартиру, а там уж как придется…
Сейчас все получилось иначе — дверь распахнулась, в проеме стояла Элис в открытом халатике, она смотрела на Дайсона, будто на привидение, явившееся в неурочное время и сломавшее многовековой уклад.
В следующую секунду старший инспектор оказался в прихожей, захлопнул дверь и только после этого, протянув к Элис руки, осторожно запахнул на ней халатик и для верности застегнул на две пуговицы, ощутив ладонями податливые упругие груди.
— Вы сказали, что мне нужно отоспаться, — глядя Дайсону в глаза, произнесла Элис. — Почему вы это сказали?
— Но… — растерялся детектив. Возможно, он действительно сказал именно так, почему, нет, ей надо отоспаться, прийти в себя, иначе пользы расследованию от нее не будет.
Медленно отступая из прихожей в гостиную, Элис повторяла, будто заведенная:
— Почему вы это сказали? Почему вы это…
Она пошатнулась, начала медленно заваливаться на спину, и старший инспектор едва успел ее подхватить.
— Ну все, все, — бормотал Дайсон, укладывая Элис на диван в гостиной. Глаза ее закрылись, дыхание было ровным, похоже, она просто спала, и Дайсон подумал, что его слова могли стать ключом, случайно произнесенным и произведшим неожиданный и вовсе не нужный ему сейчас эффект.
Он присел на краешек дивана, соображая, что делать, если Элис заснула надолго и если вывести ее из состояния гипнотического сна может лишь другое ключевое слово, которого он, Конечно, не знал, а рассчитывать на новую случайность не имело смысла.
Он достал из кармана телефон и набрал номер, который помнил со вчерашнего дня.
— Волков, — послышался голос врача.
— Старший инспектор Дайсон. Я сейчас дома у Элис Бакли. Она вдруг заснула прямо у меня на глазах. Спокойный сон, но, похоже — результат гипнотического воздействия. Видимо, сам того не зная, я произнес ключевое слово…
— Спокойный сон, вы говорите?
— Насколько я могу понять — да.
— Вы можете молча подождать, пока я приеду?
— Молча?
— Не пытайтесь разбудить Элис сами!
— Когда вы здесь будете?
— Мне нужно минут пятнадцать.
— Жду, — сказал Дайсон и отключил связь.
Волков прошел в гостиную и, придвинув к дивану стул, опустился на него, не отрывая взгляда от спокойного лица Элис.
— Вы можете вспомнить точно, что именно сказали? — спросил врач.
— Конечно, — кивнул Дайсон. — «Пожалуйста, откройте, нам нужно поговорить. Да и вам лучше не быть одной в такую минуту. Потом вы сможете делать все, что хотите, и прежде всего отоспаться…»
— Понятно, — кивнул Волков. — Единственное слово, которое могло повлиять — это слово «отоспаться», но…
— Да, — вспомнил Дайсон. — Она спросила, почему я сказал «отоспаться», повторила это несколько раз.
— Неважно, — отмахнулся Волков. — Одно это слово само по себе не могло… Что-то еще случилось, более сильное воздействие, слово лишь поставило точку. Что вы сказали еще? О чем сообщили?
— Ни о чем я ей сообщить не успел, — сказал Дайсон, — хотя и собирался. Дело в том, что ее брат Фредерик за час до моего здесь появления умер в камере предварительного заключения.