Посиделки просуществовали при издательстве до 1966 года. Затем они переместились в «Дубовый зал» Дома писателей, где их возглавил и долго вел Е.Парнов.
Наши критики и авторы сетовали на вышестоящие органы, которые, по их мнению, не давали ходу фантастике. «Бедной Золушкой» окрестила ее в своей статье в «Литературной газете» Ариадна Громова. Считалось, что с фантастикой в стране дела обстоят неважно — вот если бы у нее был свой журнал, своя трибуна, советская фантастика расцвела бы пышным цветом! Однако в те времена не только «Молодая гвардия» публиковала НФ. В начале шестидесятых — а «Детгиз» и того раньше — многие издательства начали издавать фантастику: ее выпускали издательства «Знание», «Географгиз», «Юриздат», «Советский писатель» (Ленинградское и Московское отделения), два свердловских издательства, «Лениздат» и даже «Воениздат», не говоря уже об издательствах на Украине, в Армении и других республиках и областях Союза. Очень серьезно выпуском зарубежной фантастики занялось издательство «Мир»: там «Библиотеку зарубежной фантастики» создали и вели Елена Ван- слова и Ирина Хидекель. И они в тяжелые времена поддерживали гонимых авторов, например, заказывали С.Бережкову (псевдоним А.Стругацкого) переводы, давали на рецензирование рукописи.
И альманахов фантастики было тогда немало: «Мир приключений» «Детгиза», сборники издательства «Знание» «Н-Ф», «На суше и на море» «Географгиза» и т. д. И многие журналы публиковали НФ: «Техника — молодежи», «Химия и жизнь», «Изобретатель и рационализатор», «Уральский следопыт». Прекрасно работали в журнале «Знание — сила» замечательные редакторы Роман Подольный, Татьяна Чеховская и другие тогда молодые, прекрасные сотрудники журнала и их главный редактор Нина Сергеевна Филиппова, отстаивавшая журнал от нападок цензуры и высшего начальства. Я хочу сказать, что не в фантастическом вакууме мы работали и не на пустом месте. Да, когда в «Молодой гвардии» в 1957 году возникла наша редакция, фантастика стояла на трех китах: А.Казанцев, В.Немцов и Г.Адамов, — так называемая «фантастика ближнего прицела», фантастика научная. Из названных трех писателей настоящим фантастом — ив жизни, и в литературе — был Александр Петрович Казанцев с его романами «Пылающий остров» и «Арктический мост» и с его теорией происхождения человека от пришельцев из космоса.
Но в 1957 году уже была опубликована «Туманность Андромеды» И.Ефремова, и «фантастике ближнего прицела» пришлось потесниться. Под пером И.Ефремова открылись бесконечные просторы и возможности, возникла картина прекрасного коммунистического будущего Земли, необозримых космических далей. Фантастика утверждала себя, как грандиозная мечта о светлом будущем. И не только любителей читать подобную литературу она обворожила — такое назначение, казалось, закрепилось за НФ и в глазах начальства, и даже цензуры. И, надо сказать, первый период творчества тех же АБС («Шесть спичек», «Путь на Амальтею» и т. п.) оставался в русле оптимистических взглядов, и не было поначалу ни антиутопий, ни острой критики пороков советского общества.
Время мирной, идиллической жизни нашей редакции растянулось аж на шесть лет. Тогда, являясь к главному редактору В.Осипову для подписания очередной рукописи в набор или уже в печать, мне нужно было ответить лишь на один его вопрос: «Как, Бела Григорьевна, рукопись хорошая?». «Конечно», — отвечала я. А ведь уже в 1963 вышел роман АБС «Трудйо быть богом», и моя коллега из соседней редакции Катя Калмыкова, прочитав его, посоветовала: «Суши сухари». В центральной печати появилась разгромная статья академика Францева на этот роман. И «великий фантаст» В.Немцов поспешил лягнуть Стругацких в печати. Но, как ни странно, даже это не усложнило прохождения НФ-произведений через наше начальство.
Так «Туманность…» и наступившая «оттепель» породили новую литературу и новых авторов. И по каким-то неведомым мне причинам сгруппировались они вокруг редакции фантастики в «Молодой гвардии».
Никто специально не распределял роли редакторов по темам, обозначенным в названии редакции. Первая моя работа была далеко не над фантастическим произведением — разве что над фантастически бездарным. Это были воспоминания полковника КГБ. Прочитав рукопись, я вернула ее автору, высказала ему все свои замечания и посоветовала не обращаться больше к литературному труду. Все это происходило на глазах моих коллег, удивленно и с тревогой посматривавших на меня. Но никаких серьезных выводов из разговора со мной полковник не сделал, и все пошло своим путем.