— Нет-нет, — быстро возразила миссис Смит. — Во, всяком случае, не сейчас. Позволь сначала нам угостить тебя. Мы очень довольны тобой, караван-мастер, не так ли, мальчики?
Рычажные дружно кивнули.
— Ты подвернулся как раз вовремя, — сказал Пин. — Нашего прежнего караванщика — беднягу Смелтермена — подстрелили в таверне «Большой Троон» незадолго до твоего появления, и мы не знали, когда и с кем пойдем в следующий рейс.
— Ты совсем неплохо справился, особенно для первого раза, — поддакнул один из Смитов.
— Признаться по совести, у меня были кое-какие сомнения, — сказал Тигль, — но теперь я вижу, что ошибался. Главное — ты не трус, а старший караванщик не должен бояться ни людей, ни… — он подмигнул.
— Что-что, а драться ты умеешь! — согласился с ним Беллоуз.
— Мне еще ни разу не приходилось видеть, чтобы человек потерял так много крови и выжил, — вставила свое слово Бернбрайт.
В этот момент в паланкин заглянул владелец таверны.
— О, миссис Смит, как приятно видеть вас снова! — воскликнул он и поклонился. Миссис Смит протянула руку, и хозяин почтительно ее поцеловал:
— Я тоже рада снова оказаться в ваших краях, мистер Соккет. Подайте-ка нам шесть кружек вашего лучшего сэлешского янтарного для мужчин и стакан персикового сока для юной леди. Что касается меня, то я бы выпила бокал сухого джина «Девятый вал» с лимонной цедрой, но без шипучки, — сказала миссис Смит. — Кроме того, нам, вероятно, понадобятся комнаты на ночь, но об этом мы поговорим позже, любезнейший мистер Соккет.
Любезнейший мистер Соккет умчался и через неправдоподобно короткий промежуток времени вернулся с заказом. Когда он снова ушел, Бернбрайт подняла вверх бокал с соком.
— За нашего караван-мастера! — воскликнула она и стукнула маленьким кулачком по низкому столику. — Смерть врагам!
Они чокнулись и выпили.
— Кто бы знал, как давно я мечтала об этом дне, — сказала миссис Смит, раскуривая трубку, отчего кабинет-паланкин сразу наполнился дымом. — Возвращаться всегда приятно, а возвращаться живым — приятно вдвойне, ведь только живой человек способен в полной мере насладиться цирковыми представлениями, которыми славится Веселая Миля.
Рычажные согласно закивали.
— А нет ли в Сэлеше заведений для леди? — поинтересовалась Бернбрайт.
— Только не для таких юных, как ты, глупенькая, — ответила миссис Смит. — Кроме того, тебе сейчас нужно бежать в Дом, чтобы зарегистрировать пробег. Я думаю, того пути, который мы проделали от Троона, будет достаточно, чтобы получить лицензию сигнальщицы. — Она повернулась к Смиту: — А что будет делать наш уважаемый караван-мастер?
— Мне нужно еще выполнить одно поручение, — сказал Смит, — а вечером меня пригласил к себе лорд Эрменвир.
— И нянюшка Балншик? — Пин дружески пихнул его под ребро.
— Перед этим визитом я бы посоветовал заказать порцию устриц, — хмыкнул Беллоуз.
Миссис Смит покачала головой.
— В первую очередь, караван-мастер, тебе следует заняться вот этим, — сказала она, показывая на глиняный диск йендри, висевший у него на шее на витом шнурке. — Якорная улица совсем недалеко отсюда. Пусть врач сделает все, что необходимо. После его процедур и хорошей парилки ты будешь чувствовать себя так, словно заново родился на свет. А сегодня вечером силы тебе действительно понадобятся, — закончила она добродушно.
— Пожалуй, так я и сделаю, — согласился Смит, живо представив себе горячую воду и чистые полотенца. — Мне кажется, я еще не избавился от троонской пыли — она въедается на редкость глубоко.
— Особенно трудно вычищать ее, из ушей, — серьезно сказала Бернбрайт.
Рассмеявшись, Смит поднял голову и вдруг увидел приказчика, который вошел в зал и теперь оглядывался по сторонам. С ним была высокая стройная леди, которая выглядела бы весьма привлекательно, если бы не гримаса гнева, искажавшая ее черты.
Заметив Смита, приказчик указал на него, и леди ринулась вперед.
— Как вы можете спокойно сидеть и пить после того, что вы натворили? — прошипела она, и все, кто сидел рядом со Смитом, невольно отпрянули. Леди, несомненно, была богата — ее шелковые одеяния были расшиты золотом и жемчугами, а волосы уложены в высокую замысловатую прическу, которую удерживали несколько бриллиантовых заколок. Такую леди можно было встретить в театральной ложе или в одном из фешенебельных районов, куда она выехала в собственном паланкине, чтобы сделать покупки, но никак не в таверне караванщиков.
И уж конечно, нужно было обладать очень живым воображением, чтобы представить себе это холеное лицо побагровевшим от ярости, со вздувшимися на висках и на лбу венами.