Последний, восьмой том составлял О.Орлов, журналист из Ленинграда. Молодой, чрезвычайно романтичный человек, собиравшийся тогда построить свою яхту и пройти на ней, под эгидой ЦК ВЛКСМ, вокруг света. (Это ему тогда, естественно, не удалось, но потом мне кто-то рассказывал, что все-таки после перестройки какой-то поход на своей яхте он совершил.) Орлов знал вдову А.Беляева. Она еще жила в Пушкине, в своем доме-избушке под Ленинградом. И Олег познакомил меня с этой женщиной. Она подарила нам несколько фотографий (слава Богу, нам удалось их оплатить — они с дочерью жили очень бедно, гонорар за эти фотографии превысил жалкий наследственный гонорар за издание, если таковой вообще был — с авторскими правами тогда в стране обращались весьма вольно). Олег преклонялся перед талантом А.Беляева и готовил том с большой любовью. Портрет писателя для этой книги написал его друг-художник, такой же фанат фантастики. Работа над этим последним томом была самая увлекательная.
В конце 1964 года мы закончили издание А.Беляева и уже в начале следующего года решили выпускать подписную «Библиотеку современной фантастики» в 15 томах. В редколлегию вошли: К.Андреев, литературовед и критик, очень известный и авторитетный в то время человек, А.Громова, И.Ефремов, С.Жемайтис, Е.Парнов и А.Стругацкий. Сменился художественный редактор — теперь это была А.Степанова, человек творческий и со вкусом. Художником-оформителем стал Е.Галинский. Обложки опять же были коленкоровые (то серая, то красная), с буквой «Ф», номером тома и фамилией автора или названием «Антология» (каждый пятый том был сборником рассказов писателей разных стран, 14-й и 15-й — лучших произведений советских фантастов). В работу над «Библиотекой…» включились почти все мои авторы в качестве составителей, авторов предисловий, переводчиков (так, переводчиком «Дня триффидов» Джона Уиндэма был С.Бережков, а рассказ «Большой простофиля» перевел Ю.Кривцов, то есть я вместе с мужем, Юрием Кривцовым). Начали издание романами «Звездные корабли» и «Туманность Андромеды» И.Ефремова, за ними последовали Ст. Лем, Р.Брэдбери, Кобо Абэ. Роман Лема «Возвращение со звезд» вызывал у нас опасения — как бы не зарубили «наверху». Мы решили подкрепить свои позиции предисловием непререкаемого авторитета. Один мой старинный друг имел доступ к Герману Титову — это знакомство я и решила использовать. Сам текст нужного нам предисловия написал Р.Нудельман. Г.Титову осталось только подписать его, что он и сделал.
Предисловия к «опасным» книгам были нашим оружием в продвижении неординарной литературы. Так, например, к «Хищным вещам века» АБС вступительное слово написал И.Ефремов, хотя уже тогда он не был согласен с новым поворотом в творчестве Стругацких и с трудом пошел на этот шаг. Предисловие книгу не спасло: на стадии сигнала, когда все начальство уже подписало ее в печать, наша цензорша (в издательстве сидели два своих цензора) вернула сверку В.Осипову, всю сплошь исчерканную красным карандашом. Главный редактор вызвал меня «на ковер». «Это что же вы наделали, Бела Григорьевна?» — кричал он, тыча пальцем в подчеркнутые красным строки. Я попросила дать мне сверку, чтобы познакомиться с замечаниями цензора. «Скрытая клевета на Советское общество», — так примерно звучали ее замечания. Я приуныла: жаль было книгу. Тут ко мне зашла Наташа Замошкина, заведующая редакцией иностранной литературы. Я ей пожаловалась, она посоветовала одно — не возвращать сверку Осипову, зарежет с помощью убийственных рецензий комсомольских «специалистов». Легко сказать — «не возвращай». Осипов как раз звонит мне и велит принести сверку. Я в телефон отвечаю, что ее у меня нет. Куда девала? В ЦК КПСС с оказией отправила. Кому? Дмитрию Алексеевичу Поликарпову, заведующему отделом пропаганды и агитации. Осипов бросил трубку. Потом снова позвонил и приказал явиться к нему в кабинет. Там кроме него я обнаружила секретаря нашей парторганизации. В два голоса они набросились на меня: я, мол, преступница, не смела выносить сверку из издательства, потому что подписывала заявление о неразглашении тайны и пр. и пр. Я спокойно возражала, что решила посоветоваться со старшим товарищем в «Большом» ЦК, ибо не вижу криминала в повести «Хищные вещи…», а Дмитрий Алексеевич — давно мой наставник, почти с детства. Словом, разошлись, верстка около месяца провалялась в ящике моего стола, о чем АБС ничего не знали. Так, «исправленная» и снабженная предисловием «В стране дураков», написанным Аркадием, книга все же вышла. И что забавно — через полгода, вернувшись с Франкфуртской книжной ярмарки, Осипов вдруг зашел к нам в редакцию и радостно поздравил меня: «Хищные вещи века» признаны лучшей книгой.