Я все еще ходил вокруг журчащего фонтана и столба, фонарь на котором освещал площадь и ренессансное здание музея неподалеку. Во внезапном озарении я подошел к столбу вплотную. Конечно, мысль была безумной, я никогда не слышал, чтобы кто-то проделывал нечто подобное, да в тот момент я и не верил, что трюк удастся. Тем не менее я остановился у столба и подождал, пока лассо приблизится на расстояние вытянутой руки. Оно не заставило себя ждать. Отвратительная блестящая гадина. Мерзкий червяк. Тухлая макаронина. Внимательно наблюдая за ним, я обошел столб кругом. Мне пришлось нагнуться, чтобы не задеть тело зеленого чудища. Его головка в точности копировала мой путь. Замкнув круг, я обошел фонарь еще раз, а затем внезапно прыгнул прямо внутрь петли, которую лассо образовало у столба. Должен заметить, что я не акробат, а бетонное покрытие площади Согласия нельзя назвать мягким. Однако, сделав кувырок, я ухитрился вскочить на ноги. И бросил взгляд на лассо. Получилось! Оно полезло в собственную петлю, как баран под нож мясника. Я мгновенно оказался у хвоста, не опасного в отличие от головки, схватил за него и потянул изо всех сил. Если бы на такой отчаянный шаг я решился часов пять спустя, добром бы это не кончилось. Однако сейчас я мог благодарить Вестера за то, что он набросил на меня лассо достаточной длины. Я тащил лассо за хвост, едва не лопаясь от натуги, а головка неукротимо приближалась ко мне, пока не замерла на расстоянии двух метров. Узел был затянут.
Позже я имел случай убедиться, что мой трюк вошел в историю под названием «прыжок Дама» и нередко используется и поныне.
Понятно, я не стал ждать, пока лассо восстановит прежний вид. Я лишь надеялся, что ему потребуется на это достаточно времени. Пройдя сквозь аплодирующую толпу, я сосредоточился на том, чтобы шагать в быстром темпе, но не бежать. Вторая часть плана также на удивление удалась. За мной не увязался ни один любопытный, ни одна телекамера. Всем было интересно, как лассо выберется из тупика, и ни один оператор не рискнул получить от начальства взбучку за то, что упустил этот момент.
Я забрался в такси, мирно ждущее на стоянке метрах в пятистах от площади, и назвал место, удаленное от нее километров на двадцать пять. К моему изумлению, водитель послушно тронулся вперед.
Поведение таксиста было необъяснимо — я не мог поверить, что этим вечером в городе существовал хотя бы один человек, не знающий меня в лицо. Однако шофер сидел за рулем, как сфинкс, неспокойно ехал по указанному адресу, ни разу не взглянув в зеркало заднего вида и не задав себе вопроса, почему так нервничает его странный пассажир. Не прошло и получаса, как он доехал до места, описал плавный полукруг и остановился в самом темном углу.
— Приехали, начальник, — произнес он на обычном жаргоне таксистов. И тут мне пришла в голову неприятная мысль. Я мог, разумеется, выскочить из машины и припустить во весь дух, но он, скорее всего, легко бы меня догнал.
— Знаете, у меня нет денег, — робко сказал я, надеясь вызвать у него жалость.
Он рассмеялся.
— Откуда же вам их взять, Дам. Не нужно мне с вас ни гроша, я и так получу по крайней мере тысячу. Уносите ноги, да чтобы я не заметил, как, — через пять минут я звоню куда следует и говорю, когда и где вас видел. Ясно?
Я действительно все понял. Он был бы глупцом, если бы не повез меня и упустил деньги. Его логика на секунду показалась мне даже естественной. И впрямь, в тот момент он единственный мог сообщить, где меня искать, и было очень великодушно с его стороны предупредить меня о собственном доносе. Хотя почему бы и нет — на размере полученной им суммы это не отразится.
Через пару минут я уже прятался в неприметном подвале и радовался, что никого не встретил по дороге к убежищу. У меня было как минимум шесть часов, чтобы поспать и приготовиться к следующему изнурительному дню. Я лег прямо на каменный пол, намереваясь придумать очередной трюк. Но не придумал ничего, так как немедленно заснул.
Разбудил меня шум.
Кромешная тьма, в которой я прятался, легкомысленно считая себя в безопасности, начинала редеть, предвещая рассвет. Я не знал, который был час, но немедленно вспомнил о лассо, всю ночь равномерно приближающемся к указанной таксистом точке. Там оно остановится и начнет кружить, подав тем самым толпе сигнал к облаве.
Публика знала, что я не могу исчезнуть бесследно или спрятаться так надежно, что меня не заметит ни один из миллионов жителей города.
Шум в соседнем помещении становился все громче, затем я услышал, как открываются двери моего убежища. Измученные нервы не выдержали, едва отдохнувшие мышцы напряглись, не дожидаясь приказа. Я зашипел от боли, потому что при этом лопнула корка, покрывающая рану на левой руке. Но я уже прыгнул метра на полтора вверх и протиснулся через полуоткрытое окно подвала, хотя всегда был уверен, что для подобных целей оно может послужить лишь кошке. Я оказался в маленьком дворике, погруженном в сонную тишину. Застыв на месте, я смог, конечно, не увидеть, а, скорее, почувствовать, как кто-то открыл дверь моего подвала, сделал два-три осторожных шага, а затем бесшумно закрыл ее за собой. Это не могли быть преследователи — они не вели бы себя так тихо и принесли бы с собой фонари. Но если бы неизвестный заметил меня, он поступил бы единственно возможным образом. Собственно, и я бы сделал то же самое еще вчера утром.