Оставаться во дворе было опасно. Следовало пройти пару-другую кварталов и поискать новое укрытие. Лучше всего подошла бы канализация, но городские власти специально для таких случаев снабдили ее решетками. Подземные лабиринты превратились в ловушки, в которых погиб не один преследуемый. Я решил найти пустую квартиру, чьи хозяева уехали в отпуск или просто не ночевали дома. Там я мог бы переждать пару часов, пока меня не настигнет облава. Тогда позади оказалась бы добрая половина гонки, однако ее оставшуюся часть мне придется выдержать на ногах. Двадцать четыре часа ходьбы — это километров сто. Ну, Марсель, давай!
Я выскользнул на улицу, и у меня перехватило дух. Привалившись к облезлым воротам, я замер, не в силах сделать ни шагу. Все мои планы рухнули в один миг. Нет, во мне еще было достаточно сил, но мной овладело отчаяние. Я сдался на милость судьбе и просто ждал, пока лассо, которое я увидел шагах в пятидесяти от себя, подползет ко мне, обовьется вокруг меня и начнет меня переваривать. Как зачарованный, я смотрел на светящегося гада, ползущего, слегка извиваясь, невысоко над тротуаром. За ним следовало сотни три людей, в основном подростки в черных куртках, утыканных металлическими заклепками. На их злорадных физиономиях не было и следа сочувствия. Еще две секунды. Я почти чувствовал прикосновение этого чудовищного монстра, пожирателя беспомощных жизней, и рана на руке вновь начала нестерпимо болеть. А через мгновение у меня будет вот так же болеть все тело, эта боль проникнет в самое сердце, и я буду отчаянно выть, потешая столпившихся зевак.
Последний метр.
Я закрыл глаза.
Когда спустя секунду я поднял веки, то увидел лишь спины удаляющейся толпы. Перед ней струилось лассо, как раз заворачивающее за ближайший угол.
Это было не мое лассо!
Я мог бы сообразить это и раньше, почти в упор разглядывая его зеленую головку. Однако случившееся означало, что где-то поблизости прячется еще один несчастный, которого постигла та же участь, что и меня. Я не успел рассмотреть, какой длины было удаляющееся лассо, но так как погоня редко начинается ночью, можно предположить, что бедняга удирает уже восемь или девять часов. И лассо явно потеряло его след. Я понял это в тот момент, когда оно вновь вынырнуло из липовой аллеи и обогнуло меня по прежней траектории, все так же сопровождаемое молодчиками с кастетами и дубинками.
— Эй, старикан, не видел тут Филнея? — поинтересовался один из них, поигрывая бритвой. Его явно раздражало уже одно мое присутствие. Ночью толпа преследователей превращается в толпу убийц.
— Сам его два часа ищу, — еле выговорил я пересохшим ртом, стараясь приноровиться к интеллектуальному уровню собеседника. — Он не иначе в какой-нибудь заднице.
— Это я и без тебя знаю, кретин, — огрызнулся тот, однако оставил меня в покое.
Мне необычайно повезло. Он меня не узнал. Но он, вероятно, понятия не имел, что по городу одновременно кружат два лассо и что преследуемый одним из них рискнет оказаться на пути второго. Мне пришло в голову, что хорошо бы присоединиться к толпе — ведь под днищем подсвечника темно, — но они уже больше не вернулись. Я подождал еще минуту-другую, а затем вернулся в свое ночное убежище.
Ловко протиснувшись в окошко, я очутился лицом к лицу с самым испуганным человеком, которого когда-либо в жизни видел.
— Да не дрожи ты так, Филней, — попробовал я его успокоить, но напрасно. Он упал передо мной на колени и смотрел на меня, как на Господа Бога.
— Прошу вас, уходите, не выдавайте меня! Я ни в чем не виноват, все этот мерзавец Вестер…
Я опустился на пол рядом с ним. Странно было видеть родственную душу. С трудом верилось, что этот невзрачный тип мог насолить Вестеру так, что тот потратил на него еще один миллион. Я и не подозревал, что Вестер был способен одновременно бросить два лассо. Наверное, он решил подобным способом разделаться со всеми конкурентами сразу — а заодно и свести счеты с такими ничтожествами, как Филней и Дам.