Когда астрономы в 60-х заговорили о том, что Солнце испускает недостаточное количество нейтрино, и у них перестало что-то там сходиться в теории, я понял, что не ошибся.
Но что я могу? Все, о чем я вам поведал, произошло пятьдесят лет назад, а Земля по-прежнему никуда не делась, верно? Ну, стало немного теплее, однако все дружно согласились: причиной тому всякие там химические элементы в атмосфере, и Солнце тут ни при чем. Просто я хотел кому-нибудь рассказать о том, как все было на самом деле, чтобы эта информация не умерла вместе со мной. На Стеллу я не рассчитываю. Да, разумеется, за прошедшие годы она ни капельки не постарела и наверняка продержится еще пару веков. (Видели бы вы, какими завистливыми взглядами провожают меня прохожие, когда она толкает мое инвалидное кресло, если мы выходим на прогулку. Надеюсь, когда я отброшу копыта, она найдет себе какого-нибудь симпатичного молодого человека, который будет о ней заботиться.) Но за все пятьдесят лет она не произнесла ни единого слова. Думаю, что она обладает умом, который не нуждается в словах. И потому вполне могу на нее положиться.
Порой мне кажется, я слышу голос Космического Пса, который говорит:
— Да, мой друг! Каждый гонщик одинокий ужасно!
Перевели с английского Владимир ГОЛЬДИЧ и Ирина ОГАНЕСОВА
Ричард Чведик Мера всех вещей
Аксель первым заметил автомобиль, свернувший к нам с главной дороги, потому что стоял, как обычно, на столе возле панорамного окна гостиной. Он всегда «дежурит» там после завтрака и разглядывает окрестности в ожидании, когда на небе появятся облака (если их нет) или выглянет солнце (если его не видно), неуклюже переступая с ноги на ногу и балансируя задранным вверх хвостом, чтобы не поскользнуться на гладкой полированной поверхности. Рот Акселя при этом всегда широко раскрыт, демонстрируя остренькие ряды конических зубов — очень скромных, по сравнению с хищником, послужившим ему прототипом, а черные бусинки глаз горят восторгом изумления, словно Аксель каждую секунду открывает для себя какой-то новый, чудесный, восхитительный секрет.
— Чии-лаа-вееек! — завопил он на весь дом. — Чила-вееек приехал!
Я только что закончил уборку на кухне и занялся подсчетом съестных припасов. Недостатка в сухом корме пока не наблюдалось, но вот мяса и капусты хватит лишь на следующий день. Зато у нас был недельный запас апельсинов. Растворимый кофе почти закончился, но это человечья причуда, а значит, может подождать. Вообще-то мне давно пора купить новую бритву и расческу, и джинсы тоже не помешали бы или хотя бы крепкий кожаный ремень, однако к проблеме еды мои личные нужды отношения не имеют… Вздохнув, я меланхолически допил холодные остатки утреннего кофе и направился в гостиную.
— Чии-лаа-вееек!
Вся комната была залита ярким солнечным светом, все створки панорамного окна распахнуты настежь. К вечеру синоптики напророчили дождь, но в этот момент стояла теплая и радостная весенняя погода. Мало кого из завров обеспокоили взволнованные выкрики Акселя, поскольку он в своем лихорадочном энтузиазме постоянно предвещал то прибытие к Земле чужих боевых звездолетов, то испытание смертоносных лучей на беззащитном гражданском населении, то гигантскую приливную волну (мы живем в 400 километрах от океана), то осаду нашего скромного жилища частями Армии конфедератов, которые скрывались в окрестных лесах.
— Ты что, опять решил повалять дурака, Аксель? — раздраженно спросила Агнес, принимая грозную боевую позу со вздыбленным шипастым хвостом и встопорщенными роговыми пластинками на спине. — Ну смотри у меня, если ты снова соврал…
— Это правда! — возбужденно затараторил Аксель, указывая на окно крошечной передней лапкой. — Правда, правда, правда, ПРАВДА! Большая машина, очень большая и вся голубая, она едет сюда!
Я подошел к окну и подтвердил слова Акреля. К нам приближался темно-голубой «мерседес». Автомобиль как раз того сорта, что пользуется особенной популярностью у молодых мужчин, желающих похвастать перед всем миром своими личными достижениями. На секунду я задумался, а не было ли прежде у меня самого желания ощутить такую же собственную значимость, какую придает человеку подобная машина. Но так и не вспомнил. С другой стороны, когда я был мальчишкой, то, как и любой другой ребенок, желал абсолютно всего на свете.
— Это доктор? — осведомилась Агнес.
— Нет, она будет во второй половине дня.