Его спутник словно бы усмехался ему из полутьмы, спокойно расстегивая свои ремни.
— Что это я сейчас видела? — подбежав, спросила Таша.
— Ты показал ей ту же сцену? — прошипел Джек.
— Сцену, да. Она видела в точности то же, что и ты, — Тиммонс поднялся на ноги. — Теперь отвечу на твой первый вопрос «Что я, черт побери, делаю?»: я делаю тебе важное и очень щедрое предложение.
Джек попытался включить экстраглазки, но проблема была не в его железе. Вся Сеть рухнула вместе с отклонением энергии. Насколько серьезна авария? Как такое могло произойти? Но он отмахнулся от этих вопросов.
— Объясни, что происходит, — прорычал он. — Сейчас же.
Тиммонс поглядел на Ташу.
— Как мальчики? С ними все в порядке?
— Пока, — пробормотала она.
— Хорошо. Очень хорошо. — Тут он сделал глубокий вдох и добавил: — Давайте все постараемся, чтобы с ними и впредь было все хорошо. Ладно?
Джек подавил ругательство.
— Что тебе нужно? — спросила Таша.
— Надвигаются серьезные перемены, — мягко возвестил Тиммонс. — А вообще-то, они произойдут сегодня. Уже сейчас они с грохотом появляются перед нами. — Тут он удовлетворенно вздохнул. — Ты заслужил наше внимание, Джек. У тебя неплохой ум, аналитические способности, представительность. На жестокой стезе политики ты нажил на удивление мало врагов.
— И что?..
— И вот что самое важное, Джек: ты проголосовал за то же, что и мои друзья. Мои коллеги. Ты и еще двадцать три представителя проголосовали против тайной программы Комитета относительно будущего человечества, и когда мы стали искать потенциальных кандидатов…
— Для чего? — прервала его Таша.
— На пост президента, — последнее слово Тиммонс произнес со жгучим наслаждением. — Я имею в виду президента нового, реорганизованного Комитета. Комитета «Оракул» с лучшим пониманием потребностей человечества.
— Что происходит? — спросил Джек. — Что вы сделаете с моими коллегами…
— Мы люди не злые, — обиженно отозвался Тиммонс. — Это не какой-то кровавый переворот, и никого не поставят к стенке. — Обеими ручками он сделал жест, словно отталкивал от себя саму мысль о подобном зверстве. — Могу вам сказать только то, что знаю сам: все проходит гладко и быстро, за всем стоят хорошие люди, многим из которых вы доверяли уже десятки лет.
— Что… — начала Таша.
Тиммонс повернулся к ней.
— Да? У тебя вопрос?
Но ее храбрость улетучилась.
Тогда Джек задал собственный, порожденный недобрым предчувствием:
— И какой мир вы собираетесь создать?
Тиммонс весело хохотнул.
— Я же человек. Я хочу всего.
Потом он коротко объяснился и вел себя при этом так, словно говорил очевидные вещи:
— Мы построим дешевые, надежные космолеты и займем весь рукав Млечного пути. Когда у человечества будет столько свободного пространства, оно сможет достигнуть всех одиннадцати гармоничных состояний. И тысячи других, которых никто не предвидел.
Сглотнув, Джек кивнул.
— Но что если… — начал он. — Положим, если я не приму этого назначения… если по какой-то причине откажусь от твоего любезного предложения… что будет со мной? С нами?
Тиммонс был готов и к этому. Он умел сохранять широкую улыбку, даже качая головой и говоря с небрежной угрозой:
— Будь моя воля, друг мой, твоим уделом была бы тихая, безбедная безвестность. Если бы это было в моей власти.
Джек молча поежился.
— Сколько у нас времени? — вырвалось у Таши. — Когда он должен решить?
— Через три-четыре минуты, — ответил Тиммонс, глядя на одного только Джека. — По-моему, не такое уж это и трудное решение. А ты что думаешь?
Джек посмотрел на жену.
— Давай отойдем, — пробормотала Таша. — Нам надо поговорить.
Они отошли к краю подъемника. Таша скрестила руки на груди, ее всю трясло. Она уже собралась открыть рот, как к ним вдруг подошел один из роботов, чтобы напомнить:
— Мы работаем на резервном источнике. Защитные поля временно отключены…
— Знаю, — оборвала она. — Спасибо.
— Оставь нас одних, — сказал Джек машине, потом, пройдя еще несколько шагов за Ташей, тронул ее за локоть. — Это всего лишь номинальный пост. Ничего иного мне и не станут предлагать.
Поморщившись, она кивнула.
— Я, на их взгляд, не слишком уж крупная шишка, амбиций у меня немного, и никто не воспринимает меня как серьезную фигуру.
— Кто стоит за всем этим? — тихо спросила она.
— Могу угадать пятерых, — признался он.
Она не стала спрашивать имен.