В кухне стул подвинулся на дюйм. Потом сдвинулся стол. Оно теперь двигалось по дуге к спальне, хотя голос Рика по-прежнему раздавался позади него.
И уже находилось в арке.
«Хитрюга! Сообразил, что колонки — просто уловка, и теперь не обращаешь на них внимания!»
Телефон стоял на тумбочке у него за спиной, но звать на помощь было поздно. Да и к лучшему. Через две-три минуты что-то произойдет, что-то чудесное или кошмарное.
Рик отключил усилитель.
— Затем ты обнаружил мое жилище. — Его голос звучал хрипло, повышаясь и понижаясь на четверть тона. — Такая отвага! Ведь город для вас полон всяческих опасностей. Толпы прохожих на тротуарах, мчащиеся по улицам легковые и грузовые машины. То, что случилось с ланью, которую ты вспугнул, могло бы легко произойти и с тобой.
А теперь мы здесь, и ты должен принять важное решение. Будут ли наши виды друзьями или врагами? Вы достаточно близко познакомились с нашим обществом, выучили наш язык, научились обращаться с нашими компьютерами. Если вы смотрели фильмы ужасов, то могли сделать вывод, что конфликт между нами и вами возможен. И от вас зависит, не превратится ли это в пророчество. Даже если ты заставишь меня замолчать, вас отыщет кто-нибудь другой. Это только вопрос времени. А когда причина моей смерти будет выглядеть иначе, то подозрение падет на вас.
Но ты можешь вспомнить былые отношения между нами. Вспомнить хозяек, которые ставили для вас миски с молоком и водой, чтобы вы оберегали их дома или даже помогали им кое в чем. Я не говорю, что произойдет это легко и просто. Вы хорошо нас изучили и знаете, какими мерзкими мы способны быть с себе подобными. Но, может быть, вы заметили, что мы, пусть и очень медленно, но становимся лучше. И может быть, вы видели, как мы из кожи вон лезем, лишь бы сохранить редкие виды, от которых практической пользы нет никому.
В прошлом мы заключали союзы с другими видами к их пользе.
Решать тебе.
Голос Рика звучал в полной тишине. Дрожащей рукой он снял миску с водой со стола и поставил ее на пол у своих ног. И медленно выпрямился, чувствуя себя предельно беззащитным.
Шорох. Рик непроизвольно напрягся в ожидании удара.
Вода в миске внезапно пошла рябью. Послышалось лакание.
Очень-очень медленно Рик опускал руку, думая о том, понравится ли этому невидимке, если у него почешут за ухом.
Терри Пратчетт
СТРАТА
Однажды я встретился с горным мастером, и тот показал мне кусок обычного каменного угля, включающий в себя золотой соверен 1909 года. Я видел обломки аммонита, окаменевшие внутри отпечатка сандалии, которая его раздавила. Одно из помещений в цокольном этаже Музея Естественной Истории всегда под замком. Среди прочих необъяснимых курьезов природы там хранится скелет тиранозавра с наручными часами и череп неандертальца с золотыми коронками на трех зубах.
И что прикажете делать со всеми этими фактами?..
День был солнечный и блистал великолепием, точь-в-точь как на рекламных проспектах Компании. Сегодня из офиса Кин открывался прекрасный вид на кристально прозрачную голубую лагуну, окаймленную стройными пальмами. На внешнюю сторону рифа набегали, вскипая пеной, волны зеленоватого океана, на ослепительном пляже из белого кораллового песка пестрели небрежно разбросанные причудливые ракушки.
Но эту чудовищную механическую тушу, водруженную на гигантский понтон, не увидишь ни в одной рекламной брошюре. Пласт-машина для тружеников Компании, а на официальном жаргоне — пластоукладчик, малая модель для производства островов и атоллов до 15 км в поперечнике. На глазах у Кин из выпускной щели заднего бункера неспешно выполз очередной метр готового пляжа, с поразительной точностью укладываясь на место.
Интересно, кто там мастер-пилот, подумала Кин; над этим простеньким пляжем определенно витает дух гения… Дизайнер, укладывающий сыпучую субстанцию столь элегантным образом, способный рассеять по пляжу ракушки в таком артистичном беспорядке, бесспорно заслуживает крупномасштабного поля деятельности. Но может быть, этот человек просто любит острова? Подобные типы иногда попадаются. Обычно тихие и молчаливые, они предпочитают таскаться по океану в хвосте у вулканических команд, в мечтательном трансе порождая — с вызывающе филигранным мастерством! — архипелаги неповторимой красоты и сложности.