Я не знаю, чего вы хотите от нас. Но я начинаю ценить сам процесс. Это долгое и мучительное сватовство. Человечество в известном смысле похоже на мою мать. Мы боязливы и одиноки, мы жаждем, чтобы нас любили, и мы с рвением будем тратить свои силы и ресурсы на то, чтобы заслужить вашу не известно что несущую привязанность.
Не я виноват в том, что вы сказали: нет. И когда я был ребенком, и позже.
Все, что я могу теперь — быть честным. Быть правдивым — и с собой, и с вами. И если вас еще интересует мое мнение, то я согласен. По-моему, человечеству неплохо примкнуть к какому-нибудь сообществу разумных существ.
Только я, конечно, не знаю, что именно вы предлагаете.
И что подразумевает этот ваш Союз. Чем он выгоден для нас, чем опасен, а также все прочие тайные подробности, которые лежат между обоими краями спектра.
По правде говоря, с моей точки зрения, вы не предлагаете ничего, кроме смазливой мордашки. Но я не таков, какой была моя мать. Вам придется здорово потрудиться, если вы действительно хотите затащить меня в постель…
Пришло послание Эвелин, и Майкл расшифровал его, занимаясь приготовлением обеда, а потом спустился на самое нижнее облако, дожевывая стейк из мяса черной воздушной акулы, чтобы послушать старую подругу.
— Ты уже устроился, Майкл?
Прекрасно, подумал он. Дом его был закончен, а работы над средой обитания подходили к концу. Коммерческие почвообразователи прожевали большую часть небольшого астероида, потом устроили новую плотную атмосферу под прозрачной оболочкой. Дом с тремя облаками достался Майклу бесплатно; он спроектировал большую часть новой биосферы, и аэрогелевый дом считался частью его заработка. Теперь он жил в сотне миллионов миль от Земли — в буйном зеленом мирке, полном беспощадной красоты — и, что удивительно, был счастлив.
— Еще раз спасибо тебе за помощь, — сказала ему Эвелин. — Рада, что мы сумели вовремя состыковать с тобой оборудование. На сей раз чужакам предстояло посетить тысячи обитаемых небесных тел; однако они устроили одно-единственное трехдневное представление: их звездный корабль разделился на множество плазменных вихрей и колоссальным облаком лег на Солнечную систему, сразу на всю плоскость эклиптики… И мы действительно получили кое-какую информацию.
Перестав жевать, Майкл опустил тарелку на расположенное рядом облачко сине-зеленой пены.
— Информации немного, — признала Эвелин. — Но зато — чистое золото. Она пока не предназначена для широкого оглашения, но нам удалось услышать, как пришельцы рассказывают о себе… на некоем общем языке, явно сконструированном для того, чтобы мы могли понимать его, и за последние шесть месяцев мы сумели достаточно хорошо разобраться в смысле…
Майкл глянул за край облака, рассматривая проплывавший мимо розовый зонт.
— Кроме того, мы сумели сделать наконец кое-какие реальные выводы. — В голосе Эвелин чувствовалась улыбка. Словно бы вновь став женщиной из плоти, она нашептывала нежные слова лежащему рядом любовнику. — Это и в самом деле удивительно, Майкл. Но не рассказывай никому…
— Остановись, — приказал он записывающему устройству.
А потом нагнулся и, взяв машинку в руки, трижды различными способами очистил ее память, чтобы в ней не осталось ни единого слова послания. Ну а чтобы уж окончательно убедиться в этом, зашвырнул регистрирующее устройство за край облака и проводил взглядом небольшой корпус, медленно-медленно опускавшийся в яркую изумрудную зелень новорожденных джунглей.
ВОЗВРАЩАЯСЬ НА КРУГИ СВОЯ…
Это почти юбилейный сборник рассказов Рэя Брэдбери — он вышел на языке оригинала через сорок девять лет после публикации дебютной книги великого американского фантаста «Темный карнавал» (1947). Можно только позавидовать творческому долголетию Брэдбери.