– А что будет, если наступишь? – не удержался от вопроса мальчишка.
– Сам станешь жидкой землей, только и всего. И лужа немного увеличится. Есть целые такие озера.
– Так она что – живая?
Проводник только пожал плечами: откуда, мол, мне знать. И снова долго шли и долго молчали. Наверное, мальчишка размышлял о том, скольких же людей сожрала эта лужа. Действительно, участки жидкой земли нарождаются крохотными и на беглый взгляд незаметными… пока кто-нибудь в них не вляпается.
Все так. А ты гляди под ноги и чуть что – прыгай повыше и подальше. Малые, с блюдечко, лужицы слишком слабосильны, чтобы удержать и переварить человека. В худшем случае потеряешь обувь вместе с лоскутом кожи со стопы. Хромай тогда к ближайшему оазису, ругайся и лечись.
А пока будет нарастать новая кожа, большой участок Плоскости останется без пригляда. И кто-то из вновь прибывших будет помирать от жажды возле камня с надписью «Сиди здесь, жди помощи», а кто-то, не дождавшись, начнет изучать окрестности, а то и пойдет без проводника куда глаза глядят…
Недолго им глядеть. До первой серьезной ловушки.
Минуту-другую хрустел под ногами гравий – обыкновенный, очень похожий на земной. Противно проскрипело застывшее стеклистое озерко. Зашуршал, осыпаясь, песок, тоже самый обыкновенный, не зыбучий. Все было как обычно. Лощина тянулась и тянулась, не думая кончаться. Урчало в животах. Спеклись губы. Воды бы… капельку!
Проводник вел уверенно.
До тех пор, пока шагах в ста впереди не сгустилось, взявшись неизвестно откуда, белесое облачко тумана. Только что там было чисто. Проводник встретил явление облачка кратким ругательством.
– Обойдем, – указал он направление. – Через гребень холма. Потерпите.
Видно было, что ему самому очень не хочется тащиться вверх.
– Никуда я дальше не пойду! – садясь на песок, истерически закричала женщина. – Шагу не сделаю!
– Тогда вы умрете, – равнодушно сообщил проводник.
Пожав плечами, он уже уходил вверх по склону холма, а за его спиной слышалось: «Мама, вставай! Ну вставай же, надо идти…» Женщина орала и отбивалась. Матерно обруганный сынишка обиженно замолчал.
– Стоять! – разбуженным медведем рявкнул кряжистый. – Стоять, я кому сказал, козел!
Проводник не отреагировал. Не остановился, не оглянулся, даже не прибавил шагу. Он взбирался по склону неспешно, экономя силы. Казалось, для него перестали существовать трое встреченных им вчера людей.
– Ну все! Убью, падла!
Будто и не уставший, глава семейства штурмовал склон гигантскими прыжками. Проводник не оборачивался. В последний момент он неуловимо ушел вбок, избежав удара. Нападавший сунулся носом в землю и сейчас же с ревом вскочил.
– Трудный клиент, – изрек проводник, ни к кому не обращаясь.
– Ах ты!…
На этот раз кряжистый попытался ударить ногой. Теперь он стоял выше проводника, ему было удобно бить. Но удар почему-то не достиг цели, а кряжистый неловко упал на бок и покатился, подняв облако пыли.
– Достаточно? – спросил проводник, позевывая.
Матерясь, кряжистый вертелся всем корпусом, ища камень. Не найдя – взревел и кинулся в третий раз.
Первое нападение – уход с линии удара. Второе – уход и подсечка. Третье – уход и ответный удар. Давно отработанная процедура.
– Па-а-а-а-па!!!
Мальчишка бежал вверх по склону. Его отец, проскочив мимо проводника, громко икнул, сложился пополам, прилег на склон и дико завыл. Внизу билась в истерике женщина.
– Не бей папу! Гад! Гад!…
– Ты видел, кто напал первым? – холодно осведомился проводник.
– Все равно! Все равно ты гад! – И сейчас же мальчишка нашел новый аргумент: – Ты хотел нас бросить, вот!
– Да ну? Я взялся довести вас до приличного места. Не хотите идти – дело ваше.
– Моя мама не может идти!
– Она может идти и пойдет. Носильщиков здесь нет.
– Она свихнула ногу!
– Скорее, мозги. Но обычно люди на них не ходят.
– Она устала!
– Верю, – согласился проводник. – Но идти она может. Придется потерпеть. Кстати, к взрослым нужно обращаться на «вы», даже когда их оскорбляешь. Тебя этому не учили?… Ну вот что, я сейчас пойду не торопясь. Если есть желание – догоняйте. Если хотите умереть быстро – ступайте в белый туман, он человека вмиг обгладывает. Хотите помучиться – сидите на месте. Пока.
…Все трое догнали его еще до вершины холма.
Часа через три удалось кое-как утолить жажду.
Воды в лощине не встретилось, ее следов не попалось и после, зато среди низких сыпучих дюн проводник нашел несколько сухих плетей какого-то растения. На каждой плети сидело не то сморщенное яблоко, не то безбожно перезревший пузатый огурец. Под грубой коркой оказалась безвкусная мякоть с мелкими семенами. Ее можно было жевать, высасывая влагу.
Белесое небо потемнело, наступили сумерки. Кажется, немного похолодало, если только не шалило воображение. Проводник объявил привал и первый улегся на песок.
Он не спал. Лежал с открытыми глазами, глядел в серую небесную муть. Зачем она? Для чего служит эта пародия на белую северную ночь? Кому от нее польза? Может, растениям?
Не исключено. Хочется верить, что здесь хоть в чем-нибудь присутствуют зачатки смысла.
Мальчишка не подходил к нему – дулся. Женщина охала и жаловалась. Мужчина щупал ободранный нос, тихо ругался и не глядел в сторону обидчика.
Через час проводник скомандовал подъем. Двинулись дальше. Неровности рельефа кончились, и теперь всем стало понятно, почему этот мир назван Плоскостью. Скучная равнина таяла в дымке, заменяющей горизонт. Позади в такой же дымке исчезли дюны. Ни ложбинки, ни кустика. Как проводник умудрялся выдерживать направление без ориентиров, оставалось его тайной.
Один раз встретилась гравитационная аномалия, положительная и настолько серьезная, что даже проводнику пришлось преодолеть ее не иначе как на четвереньках. Трижды меняли направление, обходя внешне ничем не примечательные места. Несколько минут брели в густом, почти как вода, воздухе, и вот странность: этот воздух не пропускал звуков. Проводник показал жестами, что бояться не надо. Видели вдали гнутый смерч, начинающийся у земли и в земле же заканчивающийся, похожий одновременно на арочный мост и на грязно-желтую радугу. Временами налетали порывы ветра – то горячего, как из печи, то ледяного. Ловушек не попадалось, а на подлянки Плоскость всегда щедра.
Серые сумерки рассеялись, снова наступил «день». Проводник шагал, как заведенный. Та малось воды, что удалось высосать из странных плодов, осталась только в воспоминаниях. Всех мучила жажда.
Позади раздраженно зашептались, и вскоре мальчик опять догнал проводника.
– Мама просит сделать привал, – сообщил он неприязненно и зачем-то добавил: – Вот.
– Незачем, – последовал ответ. – Мы уже почти пришли.
– Скоро уже, да?
– Скоро.
Мальчик побежал сообщить родителям радостную весть и вскоре вернулся.
– А там правда хорошее место?
– Одно из лучших. Много воды. Много зелени. Большая плантация.
– А где мы будем жить?
– В коттедже.
– Коттедж – это круто, – с уважением сообщил мальчик. – А сколько этажей? У нас в Барвихе коттедж всего-навсего двухэтажный. И тачка у отца так себе, не очень крутая. Мы как раз поехали крутую покупать, и тут…
Проводник без интереса вторично выслушал историю о том, как семейство ни с того ни с сего мгновенно перенеслось с Земли на Плоскость. Он много раз слышал подобные истории, а одну – о себе – мог рассказать и сам.
Но он не стал рассказывать, а спросил:
– Тебя зовут Борис?
– Да. – Утвердительно кивнув, мальчик вдруг насторожился: – А что?
– Борис, ты не в сказку попал, запомни это. Твои родители этого еще не поняли. Молодые всегда легче привыкают, а старшим поначалу приходится трудно. Постарайся помочь им понять. Для их же блага.