– У меня слишком амбициозная корпорация.
– Это мы знаем.
Эставиа вроде бы прокручивала какой-то документ на считывающем устройстве, но разглядеть получше с того места, где я стоял, не представлялось возможным.
Уставившись на экран, она поправила непокорную прядь седых волос, то и дело закрывавшую левый глаз.
– Преподаватели бизнес-колледжа отметили вашу деловую интуицию и впечатляющее стремление добиться успеха.
– Неужели?
Я изо всех сил старался не выказать удивления.
– Да, хотя своего мнения они, очевидно, вам не высказали. Но для вас как инфомастера вряд ли является новостью тот факт, что люди любят накапливать информацию. Отчеты, оценки, определения, списки, перечни. В наше время информацией может стать все. Полагаю, вам этого объяснять не надо?
Ответить я не успел: в комнату вошел Фостер и, шагнув ко мне, протянул руку. Пожатие было крепким, улыбка – вежливой, глаза… хищными. А Хаузер назвал меня жадным! Все в Эде Фостере кричало о примитивной, неукротимой жажде денег и власти.
И тут мне в голову внезапно пришла опасная мысль. Неужели именно таким человеком я мечтаю стать?
На минуту я потерял уверенность в себе. Хуже того – начал колебаться. А тот, кто колеблется…
– Я как раз обсуждала с мистером Данном вопросы информации, – сообщила Эставиа.
– Кто же лучше него подходит для подобной дискуссии? – отозвался Фостер.
Я кивком поблагодарил его за комплимент. Он сел рядом со мной и откинулся на спинку стула.
– Перейдем к делу? Мы хотим сделать вам предложение, мистер Данн. Думаю, вы найдете его интересным и уж определенно стоящим вашего внимания. Мы изучили ваши анкетные данные, окружение и связи, вашу корпоративную лицензию, вашу деловую практику и считаем, что вы идеально подходите для этой работы.
– Лучше, чем Дейл Хаузер, Инк.? – спросил я.
– Начнем с того, что я с самого начала не желал видеть его на этой должности, – процедил Фостер, бросив раздраженный взгляд на Риктера, который, казалось, совершенно не обращал внимания на происходящее. – Я не слишком высокого мнения о мистере Хаузере.
– Зато о мистере Бигге, похоже, мнение у вас самое лестное. Фостер смутился. Я взглянул на Эставиа. Та нахмурилась.
– До сегодняшнего дня Риктер поставлял почти всю необходимую информацию, – продолжал Фостер, – для тех мелких проблем, с которыми нам приходилось сталкиваться. Но теперь, когда начинается настоящая работа, пора подумать о профессионалах-инфомастерах.
– Инфомастерах? – повторил я. – Во множественном числе?
– Проект большой. Я бы добавил, многогранный.
– И не имеющий ничего общего с тем, о чем вы говорили на пресс-конференции, – улыбнулся я.
– Это неправда, – вмешалась Эставиа. – По крайней мере в том, что касается внешней стороны дела.
– Кроме того, – добавил Фостер, – мы уже исследовали и создали продукт. Закончили расчеты несколько месяцев назад. Думаю, это настоящий бестселлер, который произведет революцию в средствах связи. Это средство поиска, действующее, как нервная система. Имеет динамические синапсы из пластика, автоматически приспосабливающиеся к различным нагрузкам, пользователям, повреждениям цепи, оно самообучается маршрутам трафика информационного обмена.
– Боюсь, не совсем понимаю. – Я помедлил. – Согласно правилам…
– Да-да, знаю, – вздохнул Фостер. – Но мы постоянно сотрудничаем. Приходится… Иисусе, было бы глупо работать врозь. Признаю, что правила устанавливались с благими намерениями, и думаю, правительство верно поступило, поощряя конкуренцию. Но будем рассуждать здраво. Мы – люди, и как все люди привыкли собираться вместе и вести беседы.
– Но…
Я хотел напомнить, что мы не просто люди, а корпорации, но Фостер меня перебил:
– А теперь, мистер Данн, я вас спрашиваю: кто из нас не имеет по крайней мере нескольких скелетов в шкафу?
– Интересно, почему вы так откровенны? – пробормотал я, неловко ерзая на стуле.
– Насколько мне известно, это именно та добыча, за которой вы охотитесь, – пояснил Фостер, пронизывая меня хищным взглядом. – Но я бы решительно не советовал вам, мистер Данн. Прежде всего вам будет трудно доказать преступный сговор. Более того, вы скоро обнаружите, что цена такого поступка неприемлемо велика.
Он скорбно покачал головой.
– Нет, в этом нет ни малейшей выгоды. И кроме того, крайне неразумно.
– Ты должен дать ему альтернативу Эд, – неожиданно прогремел на всю комнату голос Риктера.
Я удивленно вскинул глаза. Риктер безмятежно взирал на нас со своих высот.
Лицо Фостера едва заметно омрачилось.
– Я как раз подхожу к этому.
– Итак, мистер Данн, – продолжал Риктер, – мы хотели бы предложить вам контракт, который будет выгоден финансово и удовлетворит ваши гражданские чувства.
– Я заинтригован.
– Видите ли… – начал Риктер.
– Видите ли, мистер Данн, – перебила, в свою очередь, Эставиа, бросив извиняющийся взгляд на Риктера, но, несмотря на то, что он явно порывался докончить фразу, пояснила: – В наши дни всякий стремится разработать и изготовить системы, основанные на принципах биологии, однако, уверена, в мире всегда найдется место для физики.
Риктер громко откашлялся.
– Физика во многих отношениях одна из самых фундаментальных дисциплин.
– И мы хотим применить ее, чтобы сделать наше общество как можно более стабильным и экономически устойчивым, – оживленно добавила Эставиа. Я сообразил, что она и Риктер занимались научными аспектами, а на долю Фостера выпала деловая часть проекта. – Именно в этом вы можете помочь нам.
– Каюсь, в колледже я вечно пропускал лекции по физике.
– Но вы, без сомнения, слышали о квантовой механике? – спросила Эставиа.
– Вы никогда не задавались вопросом, – протянул Риктер, – почему атом так устойчив? Почему вращающиеся вокруг ядра отрицательно заряженные электроны не «сбегают» и не притягиваются к положительно заряженному ядру?
Похоже, Риктеру нравилось пространно высказываться по любому вопросу. Возможно, это импонировало его математическому уму.
– Откровенно говоря, я не задавался этим вопросом.
– А следовало бы, – упрекнул Фостер. – Потому что это ответ на вопрос: что делать с овцами всего мира.
– А вот теперь понял, – улыбнулся я. – Вы собираетесь уменьшить овец до размера электрона.
– Мы не шутим, – возразила Эставиа. – Их необходимо разделить на дискретные уровни. Атом так стабилен именно потому, что орбиты электронов дискретны и могут иметь только определенные значения. Они не являются непрерывными. Они не похожи на числовую ось, где числа имеются в каждой и всех точках. Они больше напоминают точки, выстроившиеся в линию.
Риктер снова откашлялся и произнес:
– Идеальное общество, состоящее исключительно из стабильных Структур.
– Ну да, – согласился я. – Как кастовая система. Но мне это не кажется таким уж заманчивым.
– Вы неправильно поняли, – покачал головой Фостер. – Мы совершенно не хотим принуждать и ограничивать людей. Никакого тоталитаризма. Люди по-прежнему будут иметь право и возможность двигаться вверх. – И, бросив на меня многозначительный взгляд, добавил: – И падать вниз тоже.
Я немного подумал, прежде чем предположить:
– И все это имеет какую-то связь с информацией, иначе меня бы здесь не было. Полагаю, вы собираетесь манипулировать информацией, проходящей через эти самые интеллектуальные средства поиска. Я не ошибся?
Фостер и Эставиа заулыбались и дружно кивнули.
– Но я не понимаю, каким образом вы планируете достичь этих дискретных уровней.
– Взгляните на дело с другой точки зрения, – посоветовал Риктер. – Скажем, вы участвуете в игре, где обязательно присутствуют судьи, требующие выполнения правил. Учтите тот факт, что во время игры судья, скорее всего, вынесет несколько таких решений, с которыми вы не согласитесь. Позвольте спросить: когда вы вероятнее всего начнете горячо оспаривать наказание, назначенное вам судьей – когда счет в вашу пользу или когда вы безнадежно проигрываете?