Необычная цепочка интерпретаций выстроилась по следам романа Мишеля Турнье «Пятница, или Тихоокеанский Лимб». В романе французского автора вокруг ключевого противопоставления Робинзона и Пятницы (излюбленная тема антиколониального манифеста) последовательно идет разрушение жизненных и мировоззренческих стратегий, составивших славу оригинального Робинзона. Вместо копирования и утверждения европейского образа жизни, сохранившегося в складках камзола, Крузо здесь оказывается на побегушках у Пятницы, который способен в нужный момент воззвать к духам стихий и навязывает европейцу свой анималистический магизм. Почти сразу после выхода романа в свет его разбор появляется в эссе модного французского философа Жиля Делеза «Мир без Другого». Один из основателей философии постмодернизма находит в книге Турнье «удивительный роман комических авантюр и космических аватар» и глубокий анализ темы Другого: последний, согласно Делезу, является «структурой поля восприятия» и создает условия для проявления разных возможностей, сколь угодно извращенных или фантастических, в осмыслении воспринимаемого. Пожалуй, при известном желании философ мог бы утверждать нечто подобное и на материале романа Дефо… С его интерпретацией не согласился ни сам Турнье, ни многие другие читатели. А польский читатель Станислав Лем даже написал издевательский отклик на эссе Делеза. Его «Робинзонады» вошли в сборник псевдорецензий «Абсолютная пустота» (русский перевод «Робинзонад», кстати, впервые был опубликован в журнале «Если»). После этого Турнье, творчески развивая традиции жанра робинзонад, выпустил адаптированный вариант своей книги для детского чтения – видимо, надеясь, что это позволит избежать ненужного философствования.
Стоит упомянуть о пьесе Хулио Кортасара «Прощай, Робинзон», в которой также развивается антиколониальная тема. Робинзон и Пятница, вернувшись в качестве почетных гостей на остров Хуан-Фернандес, оказались заперты в президентском люксе многоэтажного отеля: администрация острова не заинтересована в том, чтобы они свободно общались с прессой, разрушая миф о Робинзоне. В действительности на Острове Робинзона Крузо – сегодняшнее название острова в архипелаге Хуан-Фернандес – нет многоэтажных отелей. Там живет всего шестьсот человек, есть маленький порт и две асфальтированные дороги.
Приказано: выжить«Робинзона Крузо» по праву можно назвать одним из родоначальников жанровой литературы. Это еще довольно общий жанр авантюрно-приключенческого романа – из которого потом будут выделяться отдельные линии и новые жанры. Научная фантастика также числит роман Дефо в своих предшественниках и с удовольствием заимствует из него все, что сочтет нужным.
Робинзонады представлены в фантастике настолько широко, что необходимо специально сузить рамки рассмотрения. Договоримся называть робинзонадой историю об одном человеке или небольшой группе людей, которые оторваны от цивилизации и вынуждены бороться за выживание и воссоздание элементов цивилизации в новых условиях. Данное определение поможет нам ограничить тему и избежать соблазна объявить ее главной сюжетной линией фантастики, вспоминая роман катастроф, истории о колонизации, утопии или антиутопии с элементами робинзонады.
Структура робинзонады изоморфна структуре волшебной сказки. Сюжетообразующим элементом в ней выступает трагическое происшествие или катаклизм, который помещает группу людей в новые условия, лишая их привычного окружения.
Наиболее простой и распространенный способ столкнуть героев с трудностями – это, как и во времена Робинзона, кораблекрушение. Описание крушения космического корабля «Полюс» в повести К.Булычёва «Перевал» является, несомненно, одним из наиболее красочных и подробных в мировой фантастике. Также можно указать роман Дж.Кэмпбелла «Лунный ад», где описание катастрофы хоть и краткое, но весьма натуралистичное.
Природа чужой планеты может сыграть с людьми не менее злую шутку, чем человеческая техника: долговременное изменение метаболизма становится ловушкой для персонажей повести Р.Брэдбери «Лед и пламя» и повести А.Громова «Менуэт святого Витта». Американский классик нарисовал трагический мир, где из-за жесткого космического излучения продолжительность жизни человека составляет десять дней, а период оптимальной работоспособности не более 12 часов. Российский фантаст подхватил идею, «гуманно» пожалев детей, развитие которых в его версии наоборот почему-то тормозится. Некоторым персонажам Брэдбери удалось вырваться, из героев Громова до Земли не добрался никто.