— Как, ты жил вместе со смертными? — изумляется Клит. — И что это были за люди?
— До того, как я стал бессмертным, у меня был брат, — нехотя говорит Порфирио. — И я присматриваю за его потомками, время от времени навещаю. Все это никак не связано с нашим делом, тебе понятно?… Просто я жил у них, когда по случайности вычислил Роберта Росса, Так уж вышло, Мы долго искали его в среде игроков и любителей бейсбола, а он, как оказалось, работал клоуном… Под псевдонимом Удивительный Гномон.
— Я знаю, что такое гномон. Такой специальный шпенек на солнечном циферблате, который показывает время, отбрасывая тень, — сообщает Клит со значением в голосе. И ухмыляется, весьма довольный собой, — Гномон, циферблат, время… Что дальше? Темпоральная физика! Этот парень не смог устоять против искушения подбросить нам ключик, верно?
Порфирио неопределенно пожимает плечами и молчит. Клит доедает свои картофельные чипсы, а потом, перевернув жестянку, вытряхивает раскрошенные остатки на ладонь.
— Я думаю, — начинает рассуждать он, покончив с чипсами, — когда его программировали на «счастливое место», то фиксация произошла вовсе не на бейсболе. И я думаю, что это был год, исторический год, правильно? Золотой 1951-й! И может быть, он просто вынужден был постоянно возвращаться туда, как маньяк?
Порфирио никак не реагирует на эти слова.
— Ну и чем же все это закончилось? — интересуется Клит с ноткой жадного предвкушения в голосе.
Но ничего еще не закончилось, во всяком случае, не тогда. Порфирио первым делом запросил у Компании подкрепление, ибо поступить иначе было бы фатальным кретинизмом. Словом, к тому моменту, когда он показал на проходной телестудии полицейский жетон Лос-Анджелеса, Удивительный Гномон уже давно закончил свою часть программы и ушел.
Менеджер канала мало что сумел рассказать Порфирио про странного фокусника. Ему платят чеками, которые отсылают на адрес арендованного почтового ящика. У него нет и прежде не было агента. Никто понятия не имеет, где он живет. Он просто появляется на студии каждую третью субботу и пробивает свою табельную карточку вовремя, как часы. И он всегда работает только в закрытом павильоне, но это довольно обычное дело для сценических магов и фокусников.
— И кроме того, — добавил после паузы смертный, слегка содрогнувшись. — Этот Гномон никогда не стирает свой проклятый сценический костюм! Просто надевает и идет под софиты, и тут же начинает вонять… Уж поверь мне, приятель, все мы каждый раз просто ждем не дождемся, когда он закончит со своими фокусами! Оператор, который постоянно работает с этим парнем, вынужден забивать в ноздри тампоны, чтобы вытерпеть его вблизи… Каково это, по-твоему? Но зато — талант! Какой артист, какое шоу!
След по запаху крайне воодушевил Порфирио, хотя довел его в итоге лишь до ячейки в камере хранения автобусной станции. Из ячейки был извлечен пресловутый сценический костюм: старое, изрядно вытертое пальто балахонистого покроя, клетчатые штаны мешком и клоунские башмаки — все невыносимо грязное и вонючее. Никаких потайных карманов или двойной подкладки, где можно было бы что-нибудь спрятать. И никакого намека на то, где обретается владелец этих вещей…
Но к этому часу Компания уже успела мобилизовать всех оказавшихся под рукой безопасников и перебросила их в 1951-й на Западное побережье Штатов. Словом, не прошло слишком много времени до того, как эта сборная команда успешно выследила Роберта Росса.
И теперь осталось только сообразить, а что же, дьявол его забери, делать дальше.
У Клита снова озабоченное выражение на лице.
— О черт, а я никогда не задумывался об этом… В самом деле, как арестовать одного из нас?
Порфирио испускает низкое горловое рычание. Однако гнев его направлен не на Клита, а на некое высокопоставленное лицо, которое придумало усадить Клита ему на шею.
— Значит, ты готов поймать вторую гранату, малыш? — с ехидной усмешкой спрашивает он.
И мгновенно, не дожидаясь ответа, выбрасывает вперед — ладонью вверх — напряженную правую руку (откидываясь при этом назад, чтобы не задеть ветровое стекло «фольксвагена»), делает неуловимое движение кистью (как Человек-паук, выбрасывающий липкую нить), и Клит успевает ухватить взглядом блестящее острие, молнией вылетающее из рукава Порфирио, и — хоп! — укол в стекло (укус королевской кобры?), и…
И все, Порфирио спокойно сидит в расслабленной позе.
На ветровом стекле бледно-розовая капелька.
— Будь я проклят! — с невольным восхищением восклицает глубоко впечатленный Клит, одновременно испытывая весьма неуютное чувство, поскольку у него-то нет такого оружия. Он прикидывает, нервно прочищая горло, как бы лучше спросить про розовую жидкость, не показавшись перепуганным молокососом. В школе на Базе их всех постоянно заверяли, что оперативники иммунны к любому яду.
— Это не яд, — говорит Порфирио, без труда читая мысли напарника, — а дериват теобромина[1]. И если я сейчас кольну тебя, к примеру, в ногу… Ты просто уснешь и будешь дрыхнуть без задних ног двенадцать часов, вот и все.
— О! Нормально, — поспешно откликается Клит. Хотя чего уж может быть нормального в том, что центральная часть фундамента привычного для тебя мира только что рухнула и рассыпается в прах.
— Ты можешь добавить капельку этой жидкости в напиток другого оперативника, — терпеливо объясняет Порфирио. — Или сделать инъекцию с помощью вживленного устройства, как я показал. Но уколоть его издали, как дикого зверя, ты никак не можешь, вот в чем проблема. Каждый из нас шутя поймает дротик в воздухе на лету… И получается, что ты должен быть рядом с ним. Только так! Лицом к лицу, рука об руку, понятно? Слушай внимательно, малыш: тебе придется придумать для него западню. Заманить в ловушку.
Роберт Росс сидел в западне. И похоже, что он сам ее для себя выбрал.
Как выяснилось, он поселился в Голливуде, в старом жилом доме гостиничного типа поблизости от Франклин-авеню. Здание было сложено из массивных каменных блоков и торчало на холме, как древний мегалит. Роберт снимал комнатку в подвальном этаже с одним крошечным окошком, которое выходило наружу ниже уровня уличного тротуара. Возможно, из этого окошка и можно было в течение часа или двух видеть солнечный свет в летний период, но для этого желающему пришлось бы залезать на стул. А заодно и хорошенько вымыть стекла.
Первый заместитель начальника штаба Операции-1951 изучил информацию, поступившую к нему от разведчиков, и в изумлении покачал головой. Если оперативнику, действующему в крупном городе, требуется безопасное место, он обыкновенно выбирает непрочную каркасную постройку, и притом густо заселенную смертными, что чрезвычайно полезно. В Лос-Анджелесе на текущий момент существовало никак не менее сотни дешевых меблирашек, которые могли послужить вполне надежным укрытием для Роберта Росса, так как идеально соответствовали этим двум существенным критериям.
Самое последнее, что пришло бы в голову любому разумному бессмертному, так это устроить себе тайное лежбище в подсобной каморке нежилого подвального этажа цельнокаменного здания с заглубленным в гранитный массив фундаментом. Крошечное оконце, из которого не выбраться? Хлипкая дверь, которая не остановит других бессмертных? Стены полуметровой толщины из каменных блоков, которые вручную ничем не прошибешь?!
Обдумав все эти факты, которые совершенно не лезли ни в какие ворота, первый заместитель решил, что Роберт Росс на самом деле хочет, чтобы его поймали. Это предположение, по крайней мере, объясняло, почему он живет в таком неподходящем месте и так безрассудно афиширует себя по телевизору. Роберт, скорее всего, в глубине души ожидает добросердечного ментора, который в конце концов отыщет его и скажет, что пора вернуться домой! С другой стороны, он наверняка опасается, что может очутиться в руках тех, кто успешно избавляет Компанию от проблем… Но в любом случае Роберт Росс сейчас играет с ними неполной колодой.
1
Теобромин — алкалоид, присутствующий в бобах какао и, соответственно, в шоколаде. Близок к кодеину, который, в свою очередь, является производным морфина, а морфин извлекают из опийного мака. (Прим. перев.)