— Доктор, она сегодня выглядела гораздо лучше, я вам говорю. Не такая бледная.
— Садитесь, Владимир Александрович. Я сожалею, но… Это временно. Девочка очень обрадовалась вашему приходу.
— Ей стало лучше, я вижу.
— Боюсь, Владимир Александрович, эта неделя… м-м… окажется последней. Вы должны быть готовы.
— Вы не можете так говорить, доктор!
— Ремиссия… Вы знаете, последняя пересадка не помогла, и…
— Вы не имеете права так говорить! Господи, ей всего пять лет! Она должна жить, пусть лучше я…
— Сожалею, Владимир Александрович, но болезнь не разбирается…
— Еще одна пересадка?
— Сожалею…
— Да, я понимаю. Вы правы, доктор, она выглядит лучше, но что-то уже… Знаете, мы играем… У Машеньки богатое воображение, замечательная память, я с трех лет учил ее запоминать звезды и созвездия.
Мы играли, я рассказывал о звездах, показывал на небе, если был ясный вечер, и мы как будто отправлялись на звездолете, Машенька навигатором, наносила маршрут на карту — в уме, чтобы лучше запомнить, меня отец так учил, когда мне было шесть или семь лет, я до сих пор помню, может, потому и стал астрофизиком…
— Не нужно так волноваться. Я хочу сказать…
— Подождите, доктор, послушайте. Она уже запомнила много звезд и половину созвездий, северные — почти все. А сегодня… Я проложил маршрут к Веге, мы уже летали туда, она прекрасно знает Лиру и все звезды… Голубая Вега, а сегодня Машенька сказала, что Вега — оранжевая. Спутала Вегу с Альбирео. Я подумал… Наверное, вы правы. Ей не лучше. Она начала забывать… Господи, это ужасно… Почему? Почему — дети? Почему не…
— Пожалуйста, возьмите себя в руки. Час назад приходила ваша жена…
— Бывшая. Мы не…
— Да-да. Бывшая. Она держалась крепче.
— Ира всегда была крепче меня. Может, потому и ушла, что… Я могу еще побыть с дочерью?
— Сейчас она спит. Подождите в холле, медсестра вас позовет, когда будет можно.
— Я бы не хотел столкнуться с…
— Ваша бывшая жена ушла, Владимир Александрович, сказала, что придет вечером.
— Подожду в холле.
— Конечно. И еще… На память лейкемия не влияет. Если ваша дочь говорит, что Вега зеленая…
— Оранжевая.
— Неважно. Значит, она так с вами играет. Не спорьте с ней.
— Я и не спорю.
* * *Я тебя немного поверну, вот так, теперь мы можем смотреть друг другу в глаза, ты хорошо поспала, до ужина есть время, надо поесть, милая, чтобы быть сильнее, я понимаю, что не хочется, хорошо, давай играть дальше, не к Веге, ну и ладно, мы еще не летали к южным созвездиям, есть среди них очень красивые, они видны и у нас — летом, низко над горизонтом, созвездие Скорпиона, помнишь, когда мы были в зоопарке, заходили в маленький домик, о, ты даже помнишь название, конечно, террариум, точно, и там… правильно, такой противный, но нам же не с живым скорпионом играть, а созвездие очень красивое, несколько звезд — клешни, несколько — хвост, и в хвосте самая яркая звезда, красная, как эта кнопочка на панельке, она называется Антарес, и знаешь почему, потому что она очень похожа на планету Марс, это бог войны, мы называем его Марс, а в древней Греции был бог Apec…
Что ты говоришь, милая? Нет такого бога? Ремос? Почему Ре… Хорошо, пусть будет Ремос. Если ты хочешь… Красный, как… Почему голубой? Милая, ты хочешь играть в другую игру? Давай, только я не… Голубой Ремос, и я сам тебе это объяснял? Милая… Что ты сказала? Да, конечно, сейчас голубой, а когда-нибудь станет красный, ты права, но я тебе это не гово… Хорошо, давай полетим к голубому Ремосу в созвездии Скорпиона. Ориентиры такие, запоминай: три звезды рядышком в хвосте и три в голове… Нет, погоди, я говорю — три… Хорошо, милая, не нужно нервничать… Четыре так четыре… Скажи, родная… Я у тебя спрошу, а ты вспомни, это очень важно. Когда мы только начинали играть… Верно, Большая Медведица. Ковш. И ручка… Сколько? Ты уверена? Ты точно помнишь? Повтори, это очень важно.