Исключения опять-таки редки и сомнительны: из механизмов — мотор (он же двигатель), из продуктов питания — кое-какие спиртные напитки (шампанское, например), из одежды — даже и не знаю…
Совершенно иначе обстоят дела с орудиями убийства. Особь, уподобленная вами холодному оружию (кинжалу, стилету), возможно, ошалеет, но неизбежно проникнется уважением к себе и благодарностью к вам. А вот оглушающими снарядами (палицами, булавами) лучше никого не называть.
С современными средствами уничтожения — сложнее. Пуля, бомба, танк в приложении к человеку звучат несколько насмешливо. Зато как звучит истребитель! А перехватчик?
Короче, та же история, что с хищниками. Красиво, опасно, лестно. Но опять же не без уродов (секира, гаубица).
Патентованно ласкают слух одни лишь произведения искусства. Много ли найдется людей, которых бы не тронуло сравнение с картиной, статуей, мелодией, поэмой? Надо думать, искусство — единственный род человеческой деятельности, угодный языку (архитектуру, понятно, в расчет не берем, поскольку бесполезное сочетается в ней с насущным).
Подведем черту.
Напрашивается догадка, что язык позволяет нам говорить о самих себе хорошо, поскольку мы — его носители, а носителей надо беречь и не слишком огорчать. Но подспудно он питает к нам глубокую неприязнь.
Ему не нравится то, что приносит нам пользу.
Ему нравится многое из того, что нас убивает.
Ему отвратительно все, что мы делаем.
Кроме искусства.
Потому что главное для него, получается, красота.
* * *В отличие от других народов мы, русские люди, с большей чуткостью прислушиваемся к пожеланиям родной речи и вредим себе везде, где только можем. Мы спустя рукава обустраиваем свой быт, мы погрязли в собственных отбросах, нам трудно пройти мимо стены, не испохабив ее афоризмом, при взгляде на что-либо общественно полезное нас немедленно подмывает его сломать. Иногда мы, правда, пытаемся противостоять требованиям языка, и тогда нас тянет сломать что-нибудь красивое.
«Нельзя же предположить смешную мысль, что природа одарила нас лишь одними литературными способностями!» — воскликнул в отчаянии Федор Михайлович Достоевский. Разумеется, нельзя. Оружие мы тоже неплохо делаем, поскольку язык против него ничего не имеет. Во-первых, красивые штуковины, во-вторых, вред человеку наносят.
И все-таки, знаете, манят порой уют, чистота, благоденствие… Возможно ли их достичь и если да, то каким способом?
Первое, что приходит в голову: утратить языковое чутье и тупо заняться приборкой территории. Но для этого наш народ-языкотворец слишком талантлив и упрям.
Впрочем… Теоретически имеется одна возможность, хотя не представляю, осуществимо ли такое на практике. Язык невозможно одолеть, но почему бы не попытаться его обмануть? Скажем, оставив слово в неприкосновенности, изменить его эмоциональную окраску, то есть наше к нему отношение.
Перестав быть бранным, имя потребует от нас большей теплоты к обозначаемому им предмету. Подумайте, насколько улучшится уход за крупным рогатым скотом, когда корова начнет звучать гордо!
Но для этого необходимы добровольцы. Необходим безумец, способный, рискуя физией, с нежностью назвать любимого человека чем-нибудь полезным. Только чур не прибегать к уменьшительно-ласкательным суффиксам!
КУРСОР
Конференция «Интерпресскон», семнадцатая по счету, состоялась в обычные сроки: с 4 по 7 мая. Традиционные тематические семинары (на этот раз большая часть была посвящена взаимосвязям литературы и игры) сочетались с нововведениями. Аналогом росконовских мастер-классов стали творческие студии для молодых фантастов, которые вели известные писатели А.Балабуха, С. Логинов и В. Рыбаков. Харьковский дуэт, пишущий под псевдонимом А. Зорич, выступил с докладом на тему «Есть ли жизнь после книги?»; состоялась дискуссия на тему «Молодые талантливые авторы — судьба или диагноз?». На берегу Финского залива по традиции прошел «Пикник на обочине» — с очередным открытием/закрытием «Семигранного болта», памятника творчеству братьев Стругацких.
Как всегда, на «Интерпрессконе» вручались Литературные премии им. А. Беляева (за вклад в популяризацию науки). Среди лауреатов этого года — Андрей Балабуха за книгу «Когда врут учебники истории», Александр Гордон за серию книг «Диалоги», журнал-альманах «Досье». Были названы лауреаты именной премии Бориса Стругацкого «Бронзовая улитка». В номинации «Роман» мэтр отметил книгу «Эвакуатор» Дмитрия Быкова. За повесть «Спросите ваши души» приз получил Александр Житинский. Лучшим, по мнению Стругацкого, выступлением в «малой» форме стал рассказ «Звезда в подарок» Олега Овчинникова. В номинации «Критика и публицистика» победителем был назван Алан Кубатиев за статью «Что дали ему Византии орлы золотые?…».