Едва подумав об этом, Валентина перестала сердиться на зомби. В конце концов, этот бедняга ни в чем не виноват. Вместо этого, она разозлилась на врагов, осадивших ее Город. До сегодняшнего дня ее представления о противнике носили более или менее абстрактный характер, но сейчас она вдруг поняла: враги были такими же, как она, людьми, или лучше сказать, человеческими существами. Они способны страдать, как страдала она, и Валентина от всего сердца пожелала, чтобы на их головы обрушились самые страшные муки. Пусть их дети умрут от голода. Пусть погибнут их отцы и матери. Пусть их старики угаснут в мучениях в своих пустых квартирах, где нет ни тепла, ни воды.
Злость удесятерила силы. С яростным воплем Валентина попыталась оттолкнуть от себя зомби. Она пустила в ход руки, ноги и даже голову, с размаху ударив тварь лбом. Удар пришелся куда-то в скулу, и Валентина снова услышала сухой треск ломающейся кости. Зомби попятился, но Валентина знала: твари не чувствуют боли. Зато ей было хорошо известно, что у них нарушено чувство равновесия. Видя, что противник пошатнулся, она сделала выпад своей железкой, метя в коленку. Зомби повалился набок, но продолжал тянуться к ней здоровой рукой, и Валентина ударила снова. Сломав твари вторую руку, она с размаху опустила лом на белеющие под лохмотьями ребра. Потом настал черед лица, страшного, бессмысленного лица, которое продолжало идиотски скалиться на нее. Три удара подряд превратили его в настоящее месиво, а сломанная челюсть отвисла чуть ли не до груди.
Кто-то схватил ее за плечо. Валентина круто повернулась и едва не размозжила голову еще одному солдату, который незаметно подошел сзади. К счастью, это не был зомби. В руке он держал пистолет, и этот пистолет был направлен на нее. Валентина отбросила железный стержень с такой поспешностью, словно он был раскален докрасна, и подняла вверх руки.
Солдат грубо оттолкнул ее в сторону и опустился на одно колено рядом с зомби (с солдатом-зомби, подумала Валентина, стараясь сдержать позывы к рвоте), которого она только что превратила в отбивную. Теперь она видела только спину военного, но от нее не укрылось, как часто он дышит и как напряжена его шея.
— Прошу вас, не надо… — проговорила Валентина. — Когда его вылечат от зомбизма, сломанные кости срастутся, и все будет в порядке. Я… Мне пришлось ударить его, иначе он бы меня убил. Или заразил. Я знаю, что поступила неправильно, но…
Здоровый солдат дважды выстрелил зомби в голову и повернулся. По его лицу текли слезы.
— От этой разновидности зомбизма нельзя вылечиться, — сказал он. — Зараженный человек неминуемо погибает. На это уходит неделя, иногда — чуть больше. Новый штамм вируса действует медленнее, чтобы больной успел заразить как можно больше других людей. Наши враги очень, очень изобретательны и хитры, дочка.
Он поднялся во весь рост и пнул тело ногой.
— Я знал его брата. Он служил под моим началом, пока его не засыпало в блиндаже, подорванном этой новой ракетой. Его отец и мать погибли во время бомбежки. Теперь вот и он мертв… Была семья, и нет семьи. — Слегка наклонив голову, солдат пристально посмотрел на Валентину. — Кстати, он тебя не укусил?
— Нет, — быстро сказала Валентина. Солдат все еще держал пистолет в руке.
— Ты уверена?… — переспросил солдат. Его голос неожиданно напомнил Валентине папин: точно так же строго, но с сочувствием, он разговаривал с ней, когда она ободрала коленку. — Если он все-таки тебя укусил, скажи мне… По-моему, лучше покончить с этим быстро и безболезненно, чем так… — И он снова толкнул зомби ногой.
— Да, уверена, — ответила Валентина. — Он не успел… Скажите, а у вас нет хотя бы кусочка хлеба? Какой-то негодяй украл сегодня мой паек.
Стоило ей заговорить о хлебе, как солдат сразу потерял к ней всякий интерес.
— До свидания, девочка, — быстро сказал он и, повернувшись, ушел.
Этой ночью Валентину знобило. Ее бросало то в жар, то в холод, и она решила, что простудилась. Подобное бывало с ней часто — как и со всеми, впрочем. Недоедание, отсутствие тепла, недостаток свежих овощей и витаминов сделали свое дело. Но сегодня ей было как-то особенно жарко. В конце концов Валентина не выдержала, сбросила одеяло и сняла всю одежду, позволив холодному воздуху остудить пылающую кожу. Тровер, давно выросший из своей колыбельки, спал на полу рядом с ее кроватью, но Валентина не боялась, что он может проснуться и увидеть ее. Она вообще не думала об этом, хотя брат уже несколько раз шевелился во сне и что-то бормотал.