Передали, понятное дело, далеко не все. Вчерашним утром, когда сброшенная на поврежденные пути десантура мирно собирала парашюты, возле насыпи невесть откуда взялся репортер столичной газеты с фотокамерой. Сержант Очипок перекрыл утечку информации, но слишком энергично. Возник вопрос, куда девать труп. К тому времени со стороны Слиянки подкатила моторная дрезина с правозащитниками. Как водится, борцов за справедливость волновала не столько судьба Андрона, сколько судьба Димитрия. Заложнику-то любой дурак посочувствует, а ты попробуй террористу посочувствуй! Не зная, как быть в данном случае, лейтенант Миулин приказал дрезину обстрелять. Поскольку с правозащитниками увязался иностранец, дело запахло дипломатическим скандалом. Полковник Филозопов, которому немедленно обо всем доложили, схватился за голову и распорядился накрыть то, что осталось от дрезины, залпом реактивных минометов. Но тут Чумахлинская станция слежения сообщила, что над Слиянкой проходит китайский спутник-шпион, наверняка запечатлевший в подробностях заключительный этап операции. Генерал Белоснегов велел привести в боевую готовность располагавшийся в окрестностях Колдобышей единственный противокосмический комплекс Баклужино, и только вмешательство Президента спасло мир от крупного международного конфликта.
Обо всем об этом Андрон с Прохором узнали позже, а Уаров вообще не узнал.
— А-а!.. — с несвойственной ему доселе злорадной напевностью протянул он. — Засуетился муравейничек? Спохватились? Поняли?
С большим пистолетом в руке Димитрий стоял у мачты и демонически ликовал. Удивительно, какие подвижки в характере производит получасовое общение с оружием, хотя бы и незаряженным.
— Слышь… — с досадой сказал ему Андрон. — Ты сильно-то не гордись! Понадобилось Глебу министра снять — ну и снял. А мы с тобой только повод.
— То есть… — Уаров хотел было оскорбиться, но быстро сообразил, что версия Андрона тоже кое в чем привлекательна. — Вы хотите сказать, что… сняли — и ладно? Что бомбить нас уже не будут?
— Будут, — заверил Андрон. — Одно другому не мешает. Как раз тот, кого назначат, и начнет сейчас рвение свое показывать… Так что готовьтесь.
Телохранитель Прохор, не принимавший участия в этом, прямо скажем, не слишком содержательном для него разговоре, поглядывал по сторонам, предъявляя спутникам то миловидную, то страхолюдную половину своего лица.
— Может, прямо сейчас остановиться? — предложил он. — Там дальше опять пустоши пойдут, а здесь все-таки посадки.
— Да мы и так скоро остановимся, — успокоил Андрон. — Не век же нам под уклон катиться…
А с этим побоищем на шпалах, как хотите, все равно история загадочная. Полковник Филозопов, допустим, никогда особым умом не отличался, но Олежку-то Миулина как угораздило скомандовать огонь на поражение? В учебке, помнится, самый дисциплинированный был курсант, без приказа пальцем не шевельнет, всегда его нам, бывало, в пример ставили…
* * *Парусник тормознули на самом дремучем участке лесопосадок. Вернее, он сам себя тормознул, зацепившись мачтой за сомкнутые аркой кроны. Будь у платформы полный вес и скорость побольше, сломило бы снасть, как спичку.
Взаимопожиралово, именуемое природой, выглядело здесь особенно красиво. Трясогузки гоняли ястреба. Видя, что со всей их бандой ему не сладить, хищник в конце концов улетел, но одна самая отчаянная трясогузка долго еще не могла уняться: воинственно взмывала, хорохорилась, свиристела, обещала при встрече клюв порвать…
Прохор, по своему обыкновению, сразу же сгинул с глаз. Сию секунду стоял на корме — и уже нет его там. И нигде нет. Надо думать, решил обойти дозором окрестности.
— Готова твоя машинка, — обрадовал Димитрия Андрон. — Садись и наводи.
Уаров мялся.
— Что не так? — прямо спросил умелец.
— Понимаете, Андрон, — смущенно сказал Димитрий. — Вы из-за меня попали в передрягу… платформу, наверное, придется ремонтировать…
— Да уж, — согласился тот. — Попали, так попали…
— Короче, вот. — На свет появилась сложенная вдвое бумажка. — Здесь номер счета. Немного, но на ремонт, я думаю, хватит… Мне-то уже не пригодится… Вам, впрочем, тоже, но вдруг промахнусь или с машинкой не слажу…
— Нет, ты уж, пожалуйста, сладь, — проворчал Андрон, принимая бумажку. Потом все-таки не выдержал, улыбнулся. — Вот кабы все клиенты так…
Похлопали друг друга по плечу, а когда обернулись, увидели, что на палубе возле трапа стоит задумавшийся Прохор. Словно бы и не уходил никуда. Правая половина лица ангела-хранителя, напоминавшая лунный пейзаж, была по обыкновению неподвижна, левая выражала меланхолию и скорбь.