— Ты ему веришь?
— Он как будто не сомневался.
Я неплохо разбираюсь в людях, и Делия это знает. Когда Грета поселилась в перестроенном амбаре по соседству, я сразу сказал, что от нее только и жди неприятностей. И это было еще до того, как она задушила траву на своем участке, засыпав ее мульчей трех разных цветов, и начала скандалить, что я паркую пикап на подъездной дорожке, где он у всех на виду.
Делия задумалась на несколько минут, серьезно хмурясь, как делает, когда пытается сосредоточиться, а после улыбнулась. Улыбка вышла блеклая, но все-таки…
— Что ж, я всегда мечтала позволить себе первоклассный отпуск. Отрадно было это слышать, ведь именно по такой дорожке бежали и мои мысли. И уж совсем счастливым я стал, когда она вскинула руки и крикнула:
— Я еду в Диснейленд!
— А как же! — отозвался я. — У нас хватает на Диснейленд, на Диснейуорлд и на Евродисней тоже. Кажется, даже в Японии что-то такое построили.
К тому времени мы оба уже улыбались до ушей, она стащила меня с табуретки, и мы затанцевали по кухне: от случившегося нам было чуточку не по себе, но все исчезло в радостном, как в детстве, счастливом головокружении.
На следующее утро мы собирались спать допоздна, но старые привычки не умирают, и вообще Делия считала, что не может покинуть магазин, не предупредив заранее. После ее ухода я поехал узнать, куда направились трицератопсы.
На шоссе я увидел Эверетта, который пытался поймать машину. Я остановился.
— Что, никто из института не мог пригнать тебе машину? — спросил я, когда мы снова тронулись.
— В институт-то она не попала, — мрачно ответил он. — Та женщина, которую ты подвозил вчера, загнала ее в канаву. Порвала тросик сцепления и безнадежно помяла кузов. Сказала, мол, никакой аварии не случилось бы, если бы мои динозавры ее не расстроили. И бросила трубку. А я только-только начал работать в институте. И моих сбережений на новую машину не хватит.
— Возьми в кредит, — посоветовал я. — Или купи на кредитную карточку и ближайшие пару месяцев плати минимум.
— Об этом я не подумал.
Некоторое время мы ехали молча, потом я сказал:
— Как ей удалось тебя разыскать?
Ведь Грета укатила еще до того, как он назвал свое имя.
— Она позвонила в институт и попросила парня с вороньим гнездом на голове. Ей дали мой домашний номер телефона.
Попасть на парковку Института новейшей физики можно было только по пропуску, поэтому я высадил Эверетта на обочине.
— Спасибо, что никому не сказал, — поблагодарил он, вылезая. — Про… ну, сам знаешь.
— Решил, так будет разумнее всего.
Он уже собрался уходить, но вдруг обернулся и спросил:
— У меня правда на голове воронье гнездо?
— Да нет, все не так страшно. Любой парикмахер справится.
К институту я подъезжал по трассе, а на обратном пути выбрал шоссейки, вьющиеся мимо ферм. Подъехав к тому месту, где видел вчера трицератопсов, я было решил, что произошла авария, так много тут скопилось машин. Но выяснилось, что это зеваки и телевизионщики. По всей видимости, стадо ушло не далеко. Вдоль обочины мигали камеры, и стайка хорошеньких женщин щебетала в беспроводные микрофоны.
Я тоже остановился посмотреть, что происходит. Один трицератопс подошел к самому заграждению и задумчиво жевал высокие сорняки. Он, похоже, нисколько не боялся людей, вероятно, потому что в его дни млекопитающие не вырастали больше хорька. Подойдя поближе, я погладил динозавра по спине: кожа у него оказалась теплой, жесткой и бугристой, словно галька. Это и сделало свое дело. Ощущение теплой шершавости под рукой придало реальности происходящему.
Подошла, прихватив с собой оператора, корреспондентка.
— Вид у вас явно счастливый, — заметила она.
— Я всегда мечтал потрогать живого динозавра. — Не снимая руки с теплого гребня, я повернулся к девице. — Сногсшибательное впечатление: глупы как пробка, зато какие интересные.
Она задала мне несколько вопросов, и я ответил, что мог. После, сказав в микрофон завершающее слово, она достала блокнот, записала мою фамилию и спросила, где я работаю. Я объяснил, что сейчас занимаюсь установкой сантехники, но когда-то трудился на молочной ферме. Ей это как будто понравилось.
Я еще немного поглазел на динозавров, а после поехал в Берлингтон за книгой. Магазин еще не работал, но, когда я постучал, Рэнди открыл дверь.
— Ах ты скотина, — с ходу набросился он на меня. — Знаешь, сколько я мог бы за нее получить? Тут один чужак, — так Рэнди называл любого, кто приехал из штата Нью-Йорк или, возможно, даже Нью-Гэмпшир, — предлагал мне двести долларов. И я мог бы получить вдвое, будь у меня что-нибудь на складе!