Тогда он решил отыскать планету, где его образ жизни оценили бы по достоинству, — продолжил гриннет, — хотя денег у него осталось очень мало. Как и в случае с Савьеном, предложение Эверна Чаза о продаже корабля наверняка показалось ему даром Гробана.
Я проанализировал информацию и обнаружил противоречие.
— Орло Савьен и Франдж Морвен были одиночками. Никто пока не обнаружил их отсутствия, хотя прошло несколько недель. А о пропаже Чапа Човери заявили уже на следующий день.
— Действительно так. Похоже, преступник стал менее избирательным.
— Возможно, более отчаявшимся. Давай взглянем на варианты, из которых был выбран Човери. Имелись ли среди откликнувшихся на третье объявление такие же «изоляты», как Савьен и Морвен?
— Нет. Одиночки и не сумевшие приспособиться улетают со Старой Земли уже тысячи лет. Нынешнее население — потомки тех, кто решил остаться, и поэтому староземельцы склонны к общительности.
— Значит, тот, кто проводит «селекцию», ищет жертв среди людей, которых никто не хватится, но он отказывается от этого принципа, если подходящих кандидатов не обнаруживается… Что еще общего у пропавшей троицы?
— Все они мужчины. Все далеко не юноши, однако не подошли к такому рубежу, когда силы начинают уходить. И все хотели покинуть планету.
Я увидел еще один общий фактор:
— Каждый из них ниже среднего роста. Сравни с остальными.
Помощник подтвердил, что Савьен и Морвен были мельче остальных соискателей. Човери также оказался самым невысоким в своей группе.
— А что нам известно о внешности Эверна Чаза?
— Тоже ростом не отличается.
— Ага! Картина начинает складываться.
— И что она означает? — вопросил гриннет.
Помощник мой находился рядом со мной в телесном облике, а не был рассеян по всей комнате в виде различных компонентов, и я ответил на неподходящий вопрос таким же взглядом, каким осадил бы собеседника-человека. Смысл его сводился к преждевременности любых утверждений о сути обнаруженной мною закономерности.
— Вот что тебе нужно сделать, — сказал я. — Незаметно накрой этот рекламный сайт «колпаком», который не помешает его нормальной работе, пока «Бродяга» не вернется и не повторит свое предложение. Но как только это будет сделано, твоя задача — обеспечить, чтобы его получил только я.
Гриннет моргнул.
— Готово, — сообщил он. — Думаешь, последует и четвертое предложение?
— Тот, кто заманивает маленьких мужчин и увозит их с планеты, согласится и на более крупного, если выбора не останется. Даже на человека со странным существом на плече.
Конечно, следовало бы изложить эту гипотезу Оску Риевору, чтобы тот оценил ее интуитивным проникновением, однако Оск погрузился в слишком глубокие размышления. Вместо этого я сказал помощнику:
— Закажи мне столик в «Ксантоулиане». Перед дальней дорогой следует хорошенько заправиться.
«Бродяга» оказался нарядным и ухоженным корабликом — корпус у него был выкрашен в яркий желтый цвет, а спонсоны и кормовые надстройки в столь же яркий синий. Он стоял на посадочной площадке в южной части космопорта возле терминала, предназначенного в основном для частных владельцев, чьи шлюпки проводили на стоянке больше времени, чем в космосе. Все корабли на соседних площадках стояли запертыми, и я никого не увидел, подходя к шизанульнику. Носовой люк у него был распахнут, и льющийся из него золотистый свет немного разгонял сумерки, в которых постепенно таяли силуэты теснящихся вокруг пустых кораблей.
Я уже связался с интегратором космопорта и выяснил, что «Бродяга» вернулся из полета по Спрею, его немедленно заправили и пополнили запасы провизии, а все портовые сборы оплатило агентство, которое улаживало подобные формальности для тысяч клиентов наподобие Эверна Чаза. Корабль был готов взлететь в любой момент.
Протоколы, описывающие правила для желающих попасть на борт космических кораблей, утверждены давным-давно. Владельцы имеют полное право применить жесткие меры к нарушителям границ частной собственности. Поэтому, поднявшись на три ступеньки складного трапа, я остановился перед люком и крикнул:
— Эй, на борту! Можно войти?
Я видел главный салон корабля с удобными креслами, общим столом и складным буфетом, демонстрирующим набор аппетитных закусок и напитков.