— Я пива попил, вроде меньше сифонить стало, — сообщил дед.
Маша кинулась к нему, как библейский отец к вернувшемуся блудному сыну, может, и в объятия бы схватила, если бы не таз.
— Проходите, садитесь! Чайку, кофейку?
И даже кресло потащила ему навстречу.
— Не могу, шаечка в брюхо врезается, — задумчиво молвил дед.
— Давайте отвяжем— Так сифонит же. Шаечка жестяная и дух во мне удерживает.
А так он весь выйдет в дырку и — кранты.
Встав поближе к деду и словно бы находясь под его защитой, моя дура насколько могла сурово обратилась к Бурому:
— Извините, у меня прием клиентов. Я не могу заниматься целительством при посторонних.
— Еще двести, вместе тыща, — ответил на это Бурый. — Ну, помоги ты ей! Ты не человек, что ли?
— А ты у нас, выходит, человек?
Только тут из туалета вышла Лиза, промокая платочком лицо. Бурый смутился и отступил, он отвернулся к зодиаку и вообще сделал вид, будто он некий предмет мебели.
— Ну вот, я успокоилась, — начала было Лиза.
Моя дура схватила деда под руку и даже, кажется, прижалась к нему.
— Извините, Лизонька, ко мне клиент по записи пришел, мне нужно с ним работать.
— Так я подожду. Я сколько нужно буду ждать— Ну, я прошу вас! — взмолилась моя дура. — У меня клиент, у клиента проблема! Его из поликлиники погнали! Врачи, называется! Садитесь, сейчас я вам помогу.
— Тыща сто, — прошипел Бурый, не поворачиваясь.
— Столько у меня при себе нет, — сказал дед.
— Ну и хорошо, что нет! — весело воскликнула дура. — Я много не беру! Сотенки хватит! Рублей! Идите сюда, присядьте хоть на краешек. Вы кто по знаку зодиака?
— Пенсионер. Так вперед, что ли, платить?
— Нет, что вы, только по результату! Я с вас порчу сниму, здоровье вам поправлю…
— И чтоб не сифонило.
— И только тогда заплатите, сколько можете! Извините, я уже работаю. Я не могу исцелять при посторонних.
Она держалась за деда мертвой хваткой. Я даже похвалил ее — дура дурой, а вот ведь проснулся умишко— Вы хотите моей смерти? — звенящим голоском спросила Лиза.
— Я хочу помочь вот этому человеку. Он мой пациент! Официальная медицина от него отвернулась, денег на дорогую частную клинику у него нет!..
— Как это нет? — удивился пациент. — У меня пенсия! Вот, сколько скажете — столько и заплачу…
И начал вытаскивать из каких-то прорех зеленые доллары. Набрав пачечку, он выровнял ее и шлепнул на стол.
Тем временем Бурый совершал какой-то странный маневр — он перемещался лицом к стене, стараясь не попасть никому на глаза.
— Опять баксы… — прошептала потрясенная дура.
— Не нравится? Схожу поменяю.
Дед, взяв пачечку, направился было к двери, но дура повисла на нем, как черт на сухой вербе.
— Никаких поменяю! Я вас лечить будуТут Бурый незаметно и совершенно бесшумно проскользнул в туалет.
Мне это сильно не понравилось. Конечно, я могу принять свои меры… Но сперва неплохо бы понять, что он затеял— А как же я? — еле сдерживая рыдания, спросила Лиза.
Моя дура набиралась разума не по дням, а по часам.
— Радость моя, вы сейчас разволновались, пойдите погуляйте, потом придете, спокойненько все обсудим, может, до чего и договоримся.
— Во сколько?
— Я раньше чем за два часа не управлюсь, — подумав, сказала бывшая дура, а ныне — почти умница. Нельзя же называть дурой женщину, которая помогает мне спасти заветный сундучок.
— Хорошо, я приду, — кротко пообещала Лиза.
Я мог спорить на два талера, что она, вернувшись, обнаружит запертую дверь и бумажку «Салон по техническим причинам закрыт».
— И давно сифонит? — деловито спросила моя дура подозрительного деда.
— С первой мировой.
Она не удивилась, не ужаснулась. Я заметил: первый признак глупости — отсутствие интереса к истории. Дед мог бы преспокойно сказать, что дырка у него осталась с франко-прусской войны, и для моей дуры это бы тоже сошло.
— И только сейчас пришли? — преспокойно полюбопытствовала она. — Знаете, клиент, если у вас столько лет сифонило — и ничего, то, наверное, вам так надо. Карма у вас такая. Чтобы сифонило. Сейчас порчу с вас сниму, карму вам почищу, и это… магическую защиту поставлю. Оберег-то есть.
Она достала из холодильника яйцо и разбила его в стакан. Потом развернула деда спиной к себе, а чашку поставила у его ног.
— Это для чего?
— Порчу снимать буду. Сорок осиновых веток ломать. Осины, правда, в городе не достать, но я читала — спички тоже годятся, их из осины делают.
Она отыскала коробок и отсчитала на столе сорок спичек.