— Когда Вы поняли, что можете стать настоящим писателем? А когда — что стали?
— Что «могу» и что «стал» я понял одновременно — когда получил членский билет СП СССР. Ощутил себя профессионалом и вскоре ушел из редакции «Уральского следопыта» на «вольные хлеба». Жена боялась: «На какие деньги будем жить?» Но ничего, не померли…
— Какая книга или книги более всего повлияли на становление Крапивина-писателя? А Крапивина-фантаста?
— Стать писателем помогло мне творчество Константина Георгиевича Паустовского. Особенно его «Золотая роза» и «Повесть о жизни». А что касается фантастики… Хотите — верьте, хотите — нет, но лучшим фантастическим произведением на свете я всегда считал «Вечера на хуторе близ Диканьки». А еще многому учился у А. Беляева, Брэдбери и братьев Стругацких.
— В Ваших книгах, даже самых что ни на есть реалистических, обязательно присутствует фантастический, мистический элемент. А в жизни случались ли события, которые можно назвать фантастическими?
— Сколько угодно. Например, разве не мистика, что начало романа «Голубятня на желтой поляне» я со многими подробностями увидел во сне? Или вот житейский пример. В период затяжного безденежья, когда не было денег даже на бутылку пива, сижу и думаю: а не пошарить ли в карманах старых штанов и курток? Вдруг случится чудо? Полез в карман ветхого пиджака и нашел аккуратный конверт с двумя бумажками по 50 тысяч (такие тогда были масштабы цен). Без мистики явно не обошлось…
— Недавно Вы переехали жить из Екатеринбурга, с которым Вас многое связывает, в Тюмень, город своего детства. Сказалась ли столь серьезная смена обстановки на мировоззрении, изменились ли какие-либо творческие императивы?
— Термин «творческие императивы» для меня не совсем ясен. А мировоззрение осталось прежним. Ну как оно может перемениться из-за смены места жительства, если тебе под семьдесят? Поздно уже менять, переезжай хоть в Африку…
— Теперь Вы — преподаватель, профессор Тюменского университета. Видите ли Вы в своих студентах (пусть и не во всех) ту искру Божью, что сможет в будущем вывести нашу литературу на новый уровень?
— Искра Божья у студентов, конечно, есть. После двух семестров мы составили пухлый сборник с литературными творениями слушателей нашей Школы литературного мастерства. Скоро должен выйти из печати. Но что касается «нового уровня» нашей литературы — не знаю… Вернуться хотя бы к старому…
— Как вообще обстоят сейчас дела в нашей детской литературе вообще и в детской фантастике в частности? Способны ли мы выдержать конкуренцию со столь популярной сейчас современной западной сказкой — вроде книг Роулинг, Колфера, Страуда, Пулмана?
— Дела в детской литературе, на мой взгляд, обстоят неважно. Есть отдельные авторы, понимающие проблематику жизни нынешних ребят, но… во-первых, таких авторов немного, а во-вторых, им трудно пробиться к читателям. Тиражи мизерны, литературная пропаганда практически отсутствует. Я убежден, что не может быть настоящей детской литературы без массовых журналов — таких, какими были когда-то «Пионер», «Костер», «Уральский следопыт». Именно они давали возможность миллионам ребят знакомиться с произведениями, где говорилось о наболевшем… А сейчас что?
Что же касается конкуренции с западной сказкой, то мне не совсем ясно: зачем вообще в литературе конкуренция? Не стадион ведь. Нужно творческое содружество, при котором талантливые произведения одних авторов стимулируют творчество других.
— Расскажите о Вашей именной литературной премии. Ее цели, задачи, итоги, перспективы?
Рассказывать об этой премии здесь нет смысла. Материалы и документы о ней есть в Интернете — со всеми подробностями. В этом году премию будут вручать третий раз. Есть очень интересные кандидаты, но пока, до вручения, я не могу говорить о них…
— Ваши произведения неоднократно экранизировались. Однако пока не было ни одной экранизации фантастической или сказочной вещи. Как обстоят дела на этом фронте (слышал, что кто-то занимается «Детьми синего фламинго»)?
— Если верить прессе, «Дети синего фламинго» действительно снимаются в Екатеринбурге. Но я не знаю никаких подробностей. До сих пор (я говорю это в начале августа) студия ни разу не информировала меня о ходе работы над фильмом, даже сценарий не показала. А неизвестность всегда вызывает опасения, поэтому будущую кинокартину я ожидаю с некоторой настороженностью…
— Как Вы относитесь к «пограничным» с литературой медийным жанрам? Как бы Вы отнеслись к компьютерной игре по Вашим произведениям? А к манге или комиксу? Или уже есть подобные проекты?