— Нет уж, спасибо, — фыркнула она. — И что, ты ей отвечать не собираешься?
— И не подумаю!
Да, я не образец отзывчивости. Вот ради друзей готов расшибиться в лепешку, однако друзей у меня негусто.
Вскоре от Тины пришло сообщение: она просила меня зайти к ней в кабинет, чтобы взглянуть на необычный объект, который ей попался. Я соврал Кейтлин, что Тине нужна помощь, потому что она не понимает, как работает «Гения», и направился к лифту. На самом деле я был заинтригован: во-первых, из-за самой Тины, а во-вторых, потому что еще ни разу не был в Особых проектах.
Вообще-то, когда я только устроился на эту работу, Тина однажды пригласила меня поужинать. Я отказался. Меня всегда начинало мутить, когда она слишком быстро поворачивала голову и ее светлые волосы разлетались в стороны, потому что тогда становилась видна эта штука у нее на загривке. Хотя когда ее волосы оставались на месте, она была совсем не страшная, и, привыкнув, я, наверное, все же мог бы закрутить с ней роман. Но к тому времени я был уже наслышан о ее репутации корпоративной шлюхи.
Я отыскал офис Тины на четвертом этаже. Еще не там, где сидят большие шишки, но явно на ступеньку выше, чем в наших кубических сотах. Здесь в коридорах длинные лампы словно отодвигали потолок, а на симпатичных текстурных обоях змеился бесконечный узор из двойных спиралей. У Тины был настоящий отдельный кабинет — с дверью и окном, выходившим на полупустую автостоянку. Я вошел почти на цыпочках, и Тина обернулась не сразу. Шея у нее была прикрыта волосами. Так она ничем не отличалась от любой другой девушки, и я подумал: почему она не удалит этот нарост?
— Привет, — сказал я.
Она обернулась. На ней были джинсы и черная футболка с логотипом «Led Ventrickle». Никакой косметики. По вполне понятной причине тщательно она ухаживала только за волосами.
— Я запросила изображение, — сказала она, глядя, как мне показалось, сквозь меня. — Сейчас будет готово.
Иногда объекты получаются настолько странными, что нужно заказывать их детальное изображение. Некоторые просто неправильные. Какие-то нелепые, типа человекообразных брюхоногих моллюсков. Или саблезубых кишечных червей. Но чаще всего они ужасно забавные. Мы не раз собирались в чьем-нибудь кубе, чтобы поржать над этими картинками. Когда присмотришься, даже самые жуткие твари начинают казаться смешными. Сначала мы придумываем им разные идиотские названия, а потом уже пытаемся отыскать в них что-нибудь полезное.
Я окинул взглядом ее смартдеск, пытаясь понять, о чем она говорит. У всех рабочие столы устроены по-разному, но ее был самый дурацкий. Абсолютно плоский, вообще без наклона, поэтому чтобы разглядеть что-нибудь сквозь блики от окна, надо наклониться прямо над столешницей. К тому же кроме сенсорной панели и коммуникатора, вместо обычного множества разбросанных по периметру окон, открыты были только два. В одном из них было то, над чем Тина сейчас работала (один-единственный объект!), а во втором — папка под заголовком «На следующей неделе», закрытая и запечатанная виртуальной горгульей. При таком минимализме вполне можно было бы обойтись и древним вертикальным монитором.
— Что там у тебя? — спросил я.
Она кликнула объект, чтобы его активировать, и на экране появилось изображение. Я склонился над столом. Выглядело это именно так, как я и представлял по описанию: «Объект 9381093 — гуманоид, с горбом, конечности СН (сверх нормы), белок совместимый…» и т. д. У этого существа имелись две лишние руки, торчащие из недоразвитых ключиц на груди.
Ну и что тут особенного? Четырехрукий уродец, совсем как я.
Хотя нет, позвольте, какой уродец?! Прирожденный хирург — вот кем я должен был стать. И мои руки для этого подходили прекрасно. В отличие от желудка.
Сперва я решил, что это шутка, однако никто из моих приятелей не был настолько крутым хакером, чтобы совершить такой взлом. Скрестив на груди все двадцать пальцев, я уставился на знакомый четырехрукий образ. Черты лица были не проработаны, но портрет имел явное сходство со мной.
— Ну и что ты об этом думаешь? — спросила она.
— Похоже на меня.
— Жутко, правда?
— Что это еще за хрень?! — воскликнул я. — В смысле, откуда это взялось?
— Я правда не знаю, — сказала она, озадаченно сдвинув брови. Потом как-то неловко скользнула взглядом по моим рукам и предложила: — Слушай, может, пойдем куда-нибудь перекусим? Заодно и поговорим.
— Ладно, — согласился я. — Только у меня есть еще одна идея. Пойдем-ка спросим у Свами.
Этажом выше работал парень по имени Бен Лебински, которого все звали Свами. Прикованный к инвалидной коляске, умный и богатый. Мы все гадали, на кой ему вообще сдалась работа. С ним мало кто общался, потому что он умел становиться настоящей сволочью, к тому же невозможно было понять, о чем он сейчас думает. Но однажды мы славно с ним поболтали. И о чем бы вы думали? О ботанике!