На следующее утро все делегаты-ситхи пребывали в прескверном расположении духа. Сидя за столом, они то и дело принимались щелкать когтями и яростно шипеть. Потрошитель отсутствовал, а на коже его коллег появилось несколько глубоких рубленых ран. Сэм их сразу заметил и спросил себя, не связано ли это каким-то образом с зеленым пятном на стене, которое он заметил прошедшей ночью в ситханской молельне. Кроме того, сегодня ситхи были раскрашены как-то по-особому; впрочем, они по-прежнему отдавали предпочтение кроваво-красному и ядовито-зеленому цветам, а Сэм был не настолько сведущ в их традициях, чтобы догадаться о чем-либо по их ритуальной раскраске.
Слов их он тоже не понимал, поскольку автоматический переводчик снова забарахлил. Вместо мелодичного глакса из его рупоров доносилось какое-то блеяние, изредка прерывавшееся треском, и Сэму оставалось только гадать, что же заставило ситхов так нервничать.
– Чик-чирик!.. – жалобно проверещал риксанский техник, которому никак не удавалось наладить аппарат. – Ну почему, почему моя не заняться что-нибудь попроще, например, чинить двигатель звездолет или аппарат кондиционирования воздуха?! Но нет, все в один голос говорить: электронный переводчик более перспективный есть! Все хотеть переводчик, ты иметь гарантированная работа, вот как! Ха!.. Теперь я возиться со всякая рухлядь, которая… ба! А это что есть?! – Он извлек из развороченного чрева прибора какой-то ярко- красный предмет. – Как это сюда попасть? Этот посторонний вещь, она мешать! Теперь переводчик работать.
Сэм посмотрел на странный «посторонний вещь», который риксанец сжимал в своей крошечной клешне. Это был ситханский коготь, сломанный у самого основания. Судя по ядовито-красному цвету, некогда он принадлежал Потрошителю.
– Скажите, вчера, когда мы разошлись, между вами не произошло ничего… То есть, я хотел уточнить, может быть, вы что-то обсуждали? – спросил Сэм, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица. Впрочем, сломанный коготь и зеленая кровь на стене говорили яснее всяких слов, и Сэма слегка замутило.
– Надеюсь, вы хорошо спали, – с угрозой отозвался Кишкарь. – Мы, например, спали плохо.
Отсутствие обычного оскорбления означало только одно: настроение у ситхов и впрямь было хуже некуда. Но еще больше напугал Сэма тот факт, что ящеры каким-то образом узнали о его ночных похождениях.
Сэм вздрогнул.
– А где мистер Потрошитель? – осторожно поинтересовался он.
– Теперь глава делегации – я, – надменно ответил Кишкарь. – Потрошитель не сумел должным образом вознести славословие Великому Яйцу, поэтому сегодня утром… от его услуг пришлось отказаться. Теперь мы представляем собой делегацию Всеобщего и Универсального Яйца.
Только сейчас Сэм понял, почему у всех ситхов была одинаковая губная помада – такая же, как у Кишкаря. Несомненно, она символизировала поддержку, единомыслие и солидарность. Его, впрочем, удивило, что покойный Потрошитель, чьи функции перешли теперь к Кишкарю, был и религиозным лидером ситхов. Не исключено, что Сэм мог как-то использовать этот факт, но, к сожалению, даже не представлял, с чего следует начать. Быть может, если бы он успел задать ситхам пару-тройку осторожных вопросов…
Увы, ему помешало прибытие делегации аразонитов.
– Доброе утро! – радостно пропел Кузнечик.
Кишкарь подался вперед и злобно зашипел. Оба его локтевых когтя были подняты как для удара.
– Вот как вы относитесь к посланникам Великого Яйца! Вы не только отвергаете саму Истину, но и пытаетесь нанести вред священным персонам ее верных последователей! Или, может быть, вы хотите, чтобы я уведомил командование миссионерского флота, что вы недостойны обращения? Уверяю вас, наши миссионеры не будут возражать, если их задача существенно упростится.
Кузнечик беспечно наклонился вперед, оказавшись в пределах досягаемости страшных когтей.
– Мы с нетерпением ждем ваших миссионеров, чтобы поиграть с ними! – просвистел он, беспечно помахивая хвостом.
– Поиграть? Вы называете это игрой?! Следи за своим языком, неверный! – предупредил Кишкарь. – Универсальное Великое Яйцо – не игрушка и не объект для шуток.
– Прошу прощения, – вмешался Сэм. – Возможно, вы объясните мне, в чем проблема? И что вообще происходит?
Кишкарь резко взмахнул когтем, и в гранитной столешнице появилась глубокая царапина.
– В отличие от Потрошителя, я не собираюсь отступать ни от своей веры, ни от своего долга. Я проведу собственное расследование, и когда узнаю, кто совершил это неслыханное святотатство, разберусь с негодяем. Лично! – И он нанес ни в чем не повинному столу еще один сокрушительный удар. – Вот так!