— Ну, слава богу!
— Сейчас в нашем департаменте нехватка квалифицированного персонала. Если подпишете трудовой договор, мы обойдем основную рутину и дадим ход вашей просьбе.
— На какой срок?
— Обычно не менее двенадцати лет.
— А что за специфика? Юридическая защита?
Женщина устало вздохнула:
— Юридический отдел укомплектован полностью, а вот уборщика поди найди.
* * *— Конечно же, отказался, — сообщил я Мэтью. — И адвокатская работа не сахар, но промыкаться лет двадцать уборщиком! Чистить обои от жучков, стирать вирусы, а в конце дня выметать временные файлы! Лучше смерть, чем такая судьба.
— Вы уверены, сэр? — Голос вираза был сдержанным, но тон заставил усомниться в сказанном мною. Я вдруг понял, что как раз такую службу и исполнял Мэтью много лет. И хоть бы раз пожаловался, уклонился от обязанностей. Самой черной работой не брезговал, напротив, как будто за честь почитал.
Мы сидели в мини-парке. Позади шумел индиговый водопад, струи разлетались на брызги в чаше над нашими головами. Я помахал культей:
— Извини, брякнул сгоряча. Ах, Мэтью… Наверное, я всегда был таким эгоцентричным, эгоистичным, высокомерным болваном?
— Сэр, вы всегда были само совершенство.
— Но теперь уже не таков. Ладно, не знаю, каким я был, зато знаю, что оставаться таким не хочу. Надо ли удивляться, что среди двух тысяч пятисот сорока двух знакомых не оказалось ни одного друга. Даже Сиси нельзя особо винить, да и Дэйла Роджерса. Скажи, ведь я с ними вел себя по-свински?
— Не мне судить, сэр.
— Кому как не тебе? Кто еще знает меня как облупленного? Кто был рядом столько лет?
Тут пришла грустная мысль. Не хотелось высказывать ее вслух, но сколько можно прятаться от себя самого?
— Мэтью, ответь как на духу, без уверток. Почему ты до сих пор не ушел? Чтобы увидеть своими глазами, как я… получу по заслугам? Ответь честно. Я бы на твоем месте так же поступил.
С этими словами я отвернулся, но почувствовал, как напрягся Мэтью.
— Мистер Хайтауэр, это предположение оскорбительно. Постараюсь стереть его из памяти. Я служу вам, и тот факт, что закон более не обязывает этого делать, никак не уменьшает мою ответственность. У разумного существа должны быть определенные жизненные принципы, и я всегда старался быть честным перед собой.
Тут у меня затуманился взор. Неужто слепну из-за разрушения программы? Нет, это всего лишь слезы.
— Мэтью, похоже, я ошибся. Один друг у меня все же есть, но его имя отсутствует в записной книжке. И я такого друга не достоин.
— Сэр, вижу, наш поиск дал результаты. Продемонстрирую, если не возражаете.
Две куклы вскарабкались по рукам Мэтью и скрылись в туловище. Рассеянно глядя вдаль, он проанализировал данные и сообщил:
— Фонд «Бэйсик» — действительно то, за что себя выдает. Но что касается «Фикшн-треста» — есть любопытные нюансы. Во-первых, средний годовой доход в последние семь лет заявлен в размере ста шестидесяти двух тысяч долларов. Шестьдесят четыре процента от этой суммы — наследство, а не пожертвования. Наводит на мысли. Сэр, а вы помните, почему решили завещать деньги тресту?
Я напряг память.
— Получил брошюру о его деятельности, она показалась полезной. К тому же, Мэтью, тебе известно, я всегда любил раннюю популярную литературу. Не бог весть какое хобби, но уж больно хорошие попадаются авторы. Браннер, Дэвидсон, Хилл, Вэнс, Пауэрс, Кэйди, Суэнвик, Ши. Жаль, некоторых книг нынче днем с огнем не найдешь. Позор, если такие писатели окажутся забыты.
— Ваши сантименты оправданы, сэр. Также я изучил организационную схему треста. Есть номинальное правление, оно собирается ежегодно. Его члены не получают зарплаты, этого требует некоммерческий статус организации, но труд остального персонала оплачивается. Каковой состоит из одного сотрудника.
Мэтью щелкнул пальцами, и возник портрет человека с широким лбом, тонкими губами и носом-картошкой меж синих глаз. Неприметное лицо — увидь хоть тысячу раз на улице, не запомнишь.
— Говард Феликс Дитмар, исполнительный директор, — сказал Мэтью.
— Говард Феликс Дитмар, — повторил я, чтобы отложилось в памяти. — И ты считаешь, этот человек — мой убийца?
— Уверенность шесть баллов, сэр. Во-первых, обратите внимание на его жалованье.
— Что, чрезмерное?
— Совсем напротив. Двадцать три тысячи пятьсот долларов — это гораздо ниже средней ставки для аналогичных должностей.
— Что еще, Мэтью?
— В последние семь лет трест выплачивал от девяноста семи до ста двенадцати тысяч предприятию под названием «Литературные раритеты», которые якобы разыскивало по всему миру старые переплетенные распечатки.