— Зачем? Может быть, уже через три дня все изменится. Договор истекает, и что произойдет дальше — одному Императору ведомо.
Они прошли мимо телег, загородивших правую сторону дороги, и Кей увидел высокий бордюр из рыжего кирпича, разделявший мост вдоль.
«У каждого из нас своя дорога, хотя барьера и немного».
— Хью, а мы ведь могли бы проехать по левой стороне? Там, — секретарь махнул рукой к гритольдскому берегу, — никого нет!
— Не положено. — Грамон обогнал Римти и пошел дальше. — Гритольдцы — весьма правильная нация. Что не положено, то не положено.
— Ну да, я слышал, — кивнул Кей, пристраиваясь рядом. — Правда, полагал, что это касается более анекдотов. Но вспоминая колья с головами, перестаю над ними я смеяться, скорей готов я усомниться, что та нелепая граница…
— Прекрати! — буркнул Грамон. — А то по прибытии в Царьград все же отправлю лечиться от стихоложества природными токами. Знаешь, что это?
— Наслышан! Не извольте беспокоиться, господин имперский посланник третьего ранга! — Римти, на самом деле уязвленный всерьез, отвесил шутовской поклон. — Зато некоторым бабам нравится.
— Вайшьи, не употребляйте в разговоре с кшатрием подобных выражений! Кстати, мне кажется, ваши любимые колья и здесь имеются — вон, на середине моста.
И правда, торчащие из перил палки с набалдашниками, до этого казавшиеся лишь нелепым украшением, обозначавшим собственно границу, оказались очередными «устрашителями». Римти не слишком хотелось приближаться к обточенным ветрами черепам, но Грамон продолжал вышагивать вперед. На той стороне от идентичного имперской заставе здания отделились несколько фигур.
— Мы случайно ничем не рискуем?
— Успокойся, Кеюшко, ты же человек. Даже пересеки мы незаконно самую незыблемую из невидимых линий, нас всего лишь задержат.
«Задержат и подержат, и нет пути назад, подумают немного, да и укоротят! — Щуря глаза, секретарь разглядел четверых служивых, довольно резво движущихся им навстречу. — Что-то не нравится мне ваше лирическое настроение, кшатрий Хью Грамон. Не похоже на вас. Кшатрий-кшатрий, выпей пива, что-то на душе тоскливо…»
— А как называется гритольдский город? — спросил Кей, чтобы хоть как-то отвлечься.
Он оглянулся и с некоторым облегчением увидел бегущего к ним толстого чиновника, смешно придерживающего коротенькую форменную шпагу. Его догонял Дорони со своими людьми.
— Тоже Лиров. Когда-то, на заре Империи, это был один город по обе стороны реки. Потом уже договорились о границе и разделили городок. Нам достались, по сути, выселки, а на Гритольдской стороне есть, например, храм Короля-Сокола. Ты слышал о нем?
Не дойдя всего лишь пару шагов до кольев с черепами, Хью Грамон повернулся к имперскому берегу, снял шляпу и черным платком тщательно протер лысину. Четверо гритольдских арбалетчиков, также дошагавших до середины моста, выстроились у него за спиной.
— Жарко сегодня.
— Ага, — кивнул Римти, рассматривая долговязых, светловолосых парней в зеленых куртках с золотой вышивкой. — Пошли обратно?
Подбежали конвойные, Дорони тут же шагнул за спину посланника, вызывающе уставившись на арбалетчиков. Те напряглись и вдруг все разом сняли арбалеты с плеч. Команды Кей не расслышал.
— Может, нам отойти?
— Мы на своей земле! — Противореча собственным словам, Хью топнул по доскам из гритольдской сосны. — И ничего не нарушили. Дорони, не нервируйте ребят, они хорошо выдрессированы, без причины не кусаются.
Сержант, при движении гритольдцев схватившийся за эфес, чуть попятился.
— Конвой, вольно! Господин имперский посланник, нам лучше вернуться к экипажу.
— Успеется, телеги-то с места не тронулись.
Толстый чиновник, побагровев лицом, наконец добрался до имперского посланника, за десяток саженей перейдя с пародии на бег к заплетающемуся шагу.
— Господин Хью Грамон, счастлив вас приветствовать на своей заставе! — задыхаясь, сообщил он. — А вы можете меня помнить: я Мелони, когда-то служил старшим матросом на «Неизбежности»!
— Я тебя узнал, татуированный разбойник! — улыбнулся Грамон и пожал протянутую руку. — Сбылась мечта, сошел на землю? Только вот растолстел — напрасно.
— Служба тихая… была, — вздохнул Мелони и посмотрел за спину Грамону. — У, злыдни! Они сейчас совсем недружелюбные стали, господин посланник. Кстати, поздравляю вас с повышением — я так и знал, что далеко пойдете!