— Это временное звание, на срок командировки, — уточнил Грамон и положил руку на плечо Римти. — Хочу представить: мой секретарь Кей Римти, вайшьи, вроде тебя, на службе Империи. Так что там с телегами? Мы не спешим, но и ночевать не планировали.
— Приказ из самой столицы: с особенным тщанием проверять всё и всех, пересекающих границу в сторону Гритольда. А в телегах полно оружия. Ничего запрещенного, и бумаги в порядке, но все равно пришлось сделать запрос, а брахман наш, да простят боги мои грехи, уж который год с утра за воротник кладет без стеснения, за то и оказался у нас. Прежде-то здесь штиль с утра до вечера наблюдался, зато теперь… — Мелони чуть воровато оглянулся на конвойных и подшагнул вплотную к Грамону. — По старой дружбе… Не ожидать ли чего? Я недавно остепенился, пора, вот жена на сносях… В городке у нас спокойно, гарнизон, но это против бандитов, а если с той стороны десантом ударят…
— Все нормально, только чеснок не надо на службе есть! — отшатнулся Грамон. — Бросай флотские привычки, не в походе. Не будет никакого удара с той стороны.
Имперский посланник уже пошел было назад к заставе, увлекая за собой спутников, как на мосту раздался гулкий топот. Навстречу группе, но по левой стороне дороги, скакал одинокий всадник, размахивая над головой тонким длинным мечом.
— Эльф! — крикнул Дорони, заслоняя собой Грамона. — К бою!
— Спокойнее, сержант! — запротестовал было посланник, но оказался прижат к перилам широкой спиной сержанта.
Пятеро конвойных рассыпались вокруг, распахнутыми кожаными плащами заслоняя патрона и от всадника, и от арбалетчиков. Именно на последних смотрел оказавшийся в стороне Кей. Гритольдцы синхронно подняли взведенные арбалеты, нацелив их в зенит, и медленно, но четко начали отступать шаг за шагом. Теперь Кей видел, как шевелились губы того, кто стоял справа — он и командовал. Слово — и четыре болта снесут эльфа с коня. А может, лишь один болт. Арбалеты взведены, подняты, но не нацелены. Секретарь повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как эльф осадил коня. Лицо всадника было почти синим, глаза выпучены, рот изломан судорогой.
«Дочкин цвет»! — сообразил Римти. — Но сколько же он его выпил?! Человек давно бы загнулся!»
Конь встал, недовольно мотая головой, и точно так же закачалось узкое лицо эльфа, который силился что-то сказать. Меж приоткрытых губ потекла фиолетовая струйка ядовитой слюны.
— Три! — наконец выдавил он из себя и повторил громче: — Три!
— Крам Вечноживущий, спаси и помилуй! — шумно выдохнул рядом с Кеем начальник заставы. — Совсем ополоумели!
— Три! — снова крикнул гритольдцам эльф, взмахнул мечом и выронил его. — Три!!!
— Задержать его? — спросил Дорони, позволяя Грамону оттолкнуть себя.
— На кой хрен нам нужен обдолбанный эльф?! — Имперский посланник обозлился. — Идите к экипажу! Мелони, какого черта происходит на границе?!
Эльф выставил вперед руку с тремя поднятыми пальцами, еще раз вскрикнул, на этот раз нечто на своем языке, развернул коня и шагом двинулся назад. Кей опять посмотрел на арбалетчиков — они стояли шагах в двадцати от невидимой линии, разделяющей государства. Миг назад они были готовы стрелять. Невозмутимые лица.
«Что бы делал наш конвой? — Римти вспомнил, что у каждого бойца Дорони есть оружие, действенное на расстоянии. Самое разное: от метательных шариков до мощных пружинных самострелов. И все же в перестрелке на увеличившемся расстоянии гритольдцы были, кажется, обречены на победу. — Что б ни сделал наш конвой, хорошо, что эльф домой шагом едет не спеша — все спокойнее душа!»
— Опять рифмуешь? — недовольно ткнул его в бок Грамон. — Пошли, задерживаешь всех!
Шагая вслед за раздраженным начальником, Кей наблюдал, как несколько стражников без особого усердия пытаются задержать съезжающего с моста эльфа. Тот, впрочем, и не возражал, легко отдав поводья. Не удержавшись, секретарь обернулся: да, на одном из кольев, от которых он прежде старательно отводил взгляд, висел узкий и высокий эльфийский череп.
«Он мог быть твоим предком рьяным, таким же глупым, резвым, пьяным…»
— Да перестань же! — Грамон подхватил Римти под локоть. — Твое лицо становится непередаваемо тупым в моменты занятия стихоложеством!
— Стихосложением, — поморщился Кей. — И вы знаете, Хью, это всего лишь моя личная проблема.
— Три дня, — не слушая его, пробормотал посланник. — Три дня, и эти ребята двинутся. Эти и многие другие, все разом. На стрелы, на магию… Напьются, обкурятся — и пойдут.